Падший ангел

Картер Крис

Наружное оцепление тоже дало отрицательную отмашку.

— Дальше!.. — Теперь командир махнул рукой дважды. Это означало самостоятельное продвижение.

Передняя двойка вышла на середину громадного вестибюля, одна половина которого

открывалась прямо на улицу — или в сад, откуда втекал удушливый аромат магнолий, — а во второй, овальной, разбитой на коридоры, видны были двери множества служебных секций.

Блестели пластмассовые таблички с фамилиями, уходили за поворот горящие через один прямоугольные пластмассовые светильники.

Кажется,

ничего подозрительного.

Тем не менее оба солдата медленно поворачивались из стороны в сторону, напряженно вылавливая все, что представлялось хоть сколько-нибудь необычным.

Один оборот, другой…

Однако прохладный вестибюль был пуст. Обычное рабочее помещение, покинутое на ночь людьми.

Нигде никого.

Джексон облегченно вздохнул.

— Наверное, какая-то ошибка, — успокоительно сказал он напарнику.

Тот кивнул, соглашаясь.

Ему тоже хотелось думать, что это просто ошибка.

Еще одна двойка проникла в вестибюль со стороны сада. Остановилась при входе и тоже начала медленный танец на месте.

Они обменялись сигналами.

— И у них все в порядке, — резюмировал Джексон.

Теперь следовало прочесать этажи центра — до крыши. Осмотреть кабинеты и коммуникационные ниши.

Работы — на всю ночь.

Он уже отворачивался от силуэтов второй двойки, очерченных на фоне дверей синими сумерками, когда краем глаза уловил какое-то быстрое движение воздуха неподалеку — словно маленький круглый смерч прокатился по вестибюлю. Что-то вроде прозрачного студня, изламывающего воздух.

— Внимание!..

Напарник отреагировал мгновенно:

— Где?!

Но ответить ему Джексон уже не смог.

Тело его пронзила деревянная судорога. Мышцы стянулись, будто веревки, ломая суставы. И еще прежде, чем он успел завершить поворот и узреть, что же это такое, изламывающееся и прозрачное, катится к ним над линолеумом, помещение озарилось бледным, режущим, как при атомном взрыве, светом — Джексон видел такой в учебных фильмах о возможной войне — и со стороны сада донесся нечеловеческий крик.

Он чудовищно лупил по ушам.

И Джексон не сразу понял, что вместе с солдатами второй двойки кричит он сам.

Атомный беспощадный свет заливал все здание, вытекая из окон на улицу.

Таунсенд, штат Висконсин

Районный госпиталь

День второй

23:12

Врач был исключительно категоричен.

— Простите и поймите меня, но я не буду обсуждать с вами своих пациентов. Это не бюрократическое упрямство, это — профессиональная этика. Врач не рассказывает о своих больных посторонним.

Он нажал ряд кнопок в диагностическом кресле и, неприязненно глянув на Малдера, перешел к хирургическому столу — повернулся к федералам спиной в белом халате, непреклонный, уверенный в своей правоте.

— Это значит, что заместитель шерифа Райт все-таки был вашим пациентом? —

спросил Малдер.

— Это значит, что больше я вам ничего сказать не могу!..

Под халатом у него проглядывал синий комбинезон хирурга.

На груди был прикреплен бэдж с фамилией.

— Хорошо, а как насчет его жены и ребенка, доктор? Что вы скажете, если подумаете о них? Потому что если они, эти люди, добрались до вас в вашем чертовом госпитале, то до них они добрались, конечно, в первую очередь. И, наверное, они вам здорово угрожали, доктор? Что они приставили вам к виску в качестве пистолета? Небрежность с наркотиками? Налоговые декларации? Диплом ваш собираются аннулировать? А, доктор?..

— Ненавижу фашистов! — сказал врач сквозь зубы.

Малдер так и вскинулся на него:

— Что?

— Я имею в виду тех, кто приходил ко мне с… некими предупреждениями. Они здесь разошлись так, будто они у себя дома. Будто они тут хозяева, а не я…

— Кто это был?

— Два таких здоровенных парня. От них за версту разило казармой и тупостью.

— Какие-нибудь документы они предъявили?

— Что-то такое очень формальное: следственная группа из военной полиции…

— Расскажите нам про помощника шерифа, доктор, — сказала Скалли. — Ведь это вы его в ту самую ночь принимали?

— Его фамилия Райт?

— Да…

— И еще наутро доставили троих пожарных, — добавил врач после паузы. — Они все скончались во время оказания помощи. Ничего сделать было уже нельзя. Ожоги пятой-шестой степени на девяноста процентах кожного покрова. Страшно представить, что там с ними было. Таких ожогов я, скажу откровенно, просто никогда не видел. Трупы забрали еще до того, как мы приступили к вскрытию.

— Значит, вскрытия не было?

— Говорю: мы просто-напросто не успели… Скалли сделала шаг вперед.

— Вы случайно не заметили, доктор, трупного отвердения? Или, скорее, отвердения от жары?

— Да-да, вы правы, конечности были достаточно напряженные. И суставы тоже, такие, как будто заизвесткованные. Интенсивная минерализация, «синдром, стариков». А откуда, простите, вы столько об этом знаете?

— Я проходила практику. У меня диплом по судебной медицине.

Малдер деловито вмешался:

— По вашему мнению, если неофициально… Скажите, доктор Оппенхайм, могут ли такие ожоги появиться Под действием радиации?

— Трудно ответить. Я думаю, что возможны. Если тело подвергать длительному воздействию… И если это воздействие большой силы…

Он задумался и озадаченно поскреб подбородок.

— Спасибо, доктор, — сказала Скалли.

— А что, те парни… — спросил врач. — Как вы думаете, они еще вернутся?

— А как вы сами думаете, доктор?

— Пусть возвращаются, — сказал врач. — Я готов с ними разговаривать…

В коридоре больницы Скалли сказала:

— Значит, все эти люди погибли, в конечном счете, от сильной радиации?