Падший Ангел
Шрифт:
– Нет, – выдохнула Элис.
– Элис, надо попытаться, – настойчиво проговорил рейнджер. – Я должен вытащить вас с Колином отсюда.
– Меня стошнит.
– В каком смысле?
Элис глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы ответить на его вопрос. Язык ей уже не повиновался.
– Если сяду – меня стошнит, – наконец сумела проговорить она.
Натан нахмурился. Он понял, что дело плохо. Сотрясение мозга. Натану уже приходилось сталкиваться с этим. Люди, получившие сильный удар по затылку, сначала падали как подкошенные, а когда приходили в себя, то
– Ну ладно, тогда полежи здесь еще немножко. Я посажу Колина в мешок и приведу лошадей. А потом приду за тобой.
– Я не смогу ехать верхом, – простонала Элис.
– Я знаю, – ласково проговорил Натан. – Не беспокойся, я что-нибудь придумаю.
Элис кивнула и опять заставила себя открыть глаза. Она смотрела на его красивое, полное сострадания лицо.
– Натан? – прошептала женщина.
– Да?
– Спасибо.
Последнее, что она увидела, прежде чем ее глаза закрылись, была его улыбка. Ни один человек в мире не улыбался так, как Натан Уэллесли.
Элис открыла глаза и огляделась. Господи, где она? И что это за нескончаемый стук, который так бесцеремонно разбудил ее? Она приподнялась на локте и внимательно осмотрела роскошную комнату странной формы. Она была длинной, узкой и похожей… на железнодорожный вагон! Но не могла же Элис оказаться в поезде! Так куда же она попала? Элис откинулась на подушку и сильно сжала пальцами виски. Этот стук… этот постоянный стук! Если бы он хоть на минутку прекратился, тогда, может быть, у нее перестала бы наконец болеть голова.
– Доброе утро, красавица! Ну что, тебе лучше?
Элис подняла глаза и увидела, что к ее кровати подходит Натан.
– Где я? – прохрипела женщина.
И сама не узнала своего голоса. Можно было подумать, что она сорвала его, – таким низким и сиплым он стал. Натан присел на край кровати, взял Элис за руку и широко улыбнулся.
– Похоже, тебе и впрямь лучше, – радостно сказал он. – Ты впервые со мной заговорила.
Элис нахмурилась. Почему он не отвечает на ее вопрос?
– Где я? – повторила она.
– Ты в частном вагоне моего брата Джеффри, на полпути между Далласом и Биксби, – объяснил Натан. – Мы едем домой.
Элис удивленно заморгала. Так, значит, она все-таки в поезде!
– В частном вагоне твоего брата? – переспросила она, еще раз окидывая взглядом элегантную обстановку. – Но как я попала… Где Колин? – забеспокоилась она.
– Ну наконец-то, – рассмеялся Натан. – А я все ждал, когда же ты про него спросишь. Отдыхай, моя милая, твой сын спит вон там. – И он показал на колыбельку, стоявшую рядом с кроватью.
– Я что-то совсем запуталась, – со стоном сказала Элис. – Я не могу вспомнить…
– Дорогая, – очень серьезно, без улыбки промолвил Натан, – тебе было очень, очень
Элис кивнула. Это она как раз понимала. Смутные силуэты незнакомых людей, которые суетились вокруг нее, их негромкие озабоченные голоса промелькнули у нее в памяти. И боль. Элис помнила, что ее терзала ужасная боль. Голова, плечо, лодыжка – казалось, все тело пронзали тысячи раскаленных игл. Так плохо ей было только в первые дни после рождения Колина. Она была тогда совсем одна, исстрадавшаяся, измученная, слабая – и чувствовала себя отвратительно. Правда, в этот раз на одиночество она пожаловаться не могла. Наоборот, вокруг нее было даже слишком много народу – ее переворачивали, осматривали, ощупывали, о чем-то спрашивали, заставляли пить, когда ей не хотелось, есть, когда ее мутило, не давали спать, когда у нее слипались глаза.
– Какой сегодня день? – спросила она у Натана.
– Суббота, – ответил молодой человек.
– Суббота?! – поразилась Элис. – Но я ведь поехала в Даллас во вторник!
И в этот миг перед Элис промелькнуло множество коротких, как вспышки, воспоминаний. Жара, дорога, норовистая лошадь, пыльная трава, она, Элис, лежит на земле, прижимая к себе Колина. Потом появился Натан. Он поднял ее и посадил перед собой на лошадь. Они долго ехали верхом… А Колин все плакал, плакал, плакал… Это она тоже помнила. Но чем окончился их путь – этого она уже не знала. И понятия не имела ни где они остановились, ни как слезли с лошади, ни куда отправились потом.
– Я совсем запуталась, – повторила она. – Где я была?
– В больнице, в Далласе, – ответил Натан. – Помнишь, как ты упала с лошади Линн и расшиблась?
– Это я помню, – кивнула Элис. – Но я не помню больницу.
– Это потому, что ты несколько дней пролежала в беспамятстве, – объяснил Натан. – Но сейчас тебе уже гораздо лучше. Доктора сказали, что скоро ты совсем оправишься, и разрешили тебе ехать домой.
– А что со мной было? – спросила Элис и затаила дыхание, страшась услышать ответ.
Натан молча смотрел на нее, не зная, стоит ли говорить ей сейчас, что она двое суток боролась со смертью.
– Скоро ты будешь совсем здорова, – уклончиво повторил он.
Элис внимательно посмотрела на него. С каждой минутой голова у нее работала все лучше, и сейчас по выражению его лица Элис могла с уверенностью сказать, что он лжет.
– Я чуть не умерла, да?
– Да нет же! – замахал руками Натан. – Ничего подобного! С чего ты взяла?
– Но ты же не говоришь мне, что случилось. Должно быть, произошло что-то серьезное, раз ты скрываешь от меня правду.
Натан мрачно смотрел на нее, решая, рассказать ей все или нет. Если она догадывается, что чуть не умерла, то стоит ли утаивать от нее подробности?
– Ну хорошо, дорогая моя, – наконец сдался Натан, – я скажу тебе все, что услышал от врачей. Упав с лошади, ты растянула лодыжку, разодрала плечо об острый камень и сильно ушибла голову. У тебя было сотрясение мозга. Потом ты долго лежала на солнцепеке. Я ведь нашел тебя лишь через несколько часов.?. Короче, ты заработала тепловой удар.