Падший ангел
Шрифт:
— А чего покрепче нет? — попросил доктор. — Меня уже тошнит от зеленого чая. Как и от балета.
— Пиво есть в холодильнике, кажется… Сейчас проверю. Если Сева с Филькой не приголубили, должно остаться.
Пиво было, психиатр повеселел и принялся излагать диагноз.
— Параноики крайне эгоистичны, привержены идее своей исключительности. Вся окружающая их действительность имеет для них значение и интерес только потому, что она связана с их личностью. Их мысли и переживания сосредоточены на узком круге «сверхидей». Центральное место в жизни занимают они сами. Их нетерпимость и конфликтность
— На что они способны?
— По моему мнению, такого рода психопаты отличаются способностью к чрезвычайному, длительному по сроку волевому напряжению. Они упрямы и настойчивы. Они сосредоточены исключительно на своей деятельности. Если параноик приходит к какому-нибудь решению, то он ни перед чем не останавливается, для того чтобы привести его в исполнение. Жестокость подчас принятого решения не смущает его. На него не воздействуют ни просьбы ближних людей, ни даже угрозы власть имущих. К тому же, что особенно опасно, будучи уверенным в своей правоте, параноик никогда не спрашивает советов. Он не поддается убеждению и не слушает возражений. В борьбе за свои воображаемые, мнимые, несуществующие права параноик часто проявляет большую находчивость: умело отыскивает себе сторонников, убеждает всех в своей правоте, бескорыстии, справедливости. И нередко люди верят этому бреду.
Денис озадаченно потер лоб.
— А чему ты удивляешься? — сказал Лагудин. — Не этого ли ты ожидал, когда втравил меня в свою аферу?
— Чем ты можешь подтвердить диагноз? — вместо ответа задал Денис новый вопрос. — На что мне ссылаться, если придется передавать дело в государственные органы?
— Да ради бога, нет проблем, — пожал плечами психиатр. — Все эти специальные сведения ты элементарно найдешь в классическом труде Ганнушкина «Психология и психоанализ характера». А если не лень, почитай еще Баронина — «Психологический профиль убийц», тебе полезно будет. Твоя обожаемая Вероника определенно страдает паранойей, своеобразным психическим заболеванием с навязчивыми идеями. Она паранойяльная психопатка. Именно навязчивая идея — страх быть отравленной, привел ее к тебе, господин частный сыщик.
— О господи! Еще баночку «туборга»?
— Да, спасибо.
— Значит, можно сказать, что Кутилина просто носит маску эдакой милой тургеневской барышни? А на самом деле она корыстна, эгоистична…
— …коварна, мстительна, подла, — продолжил список Лагудин. — проще всего так сказать.
— Но ведь действительно же выходит, что препятствия, встающие на ее жизненном пути, Кутилина преодолевает с решительностью надзирательницы гестаповских концлагерей. Значит, то, что она делает, — все же преступление?
— Это болезнь, — коротко резюмировал Лагудин. — Не для того ли ты меня нанимал, чтобы выяснить, больна она или нет? Так вот я тебе говорю: она больна. Понадобится — то же самое повторю в суде.
После вывода психиатра-сыщика Денис оказался в двусмысленном положении. Теперь он готов был сверхнастороженно относиться ко всем просьбам и поступкам балерины. Однако работу-то он должен выполнять! Ничего не поделаешь, Кутилина дает хорошие деньги, да и сотрудникам нужно платить зарплату. Оставалось
Последняя встреча с Вероникой состоялась у нее дома. Она была одна и встретила Дениса в темно-красном пеньюаре. Распущенные иссиня-черные волосы чуть покрывали эти царственные плечи, из-за которых мужчины безумствуют. Она взяла его за руки и хотела притянуть к себе, но Денис мягко отстранился и покашлял:
— Боюсь тебя заразить, Ника, что-то я простыл. Такая жара, а я, дурак, знаешь, холодной минералки после бассейна… Давай, если можно, сразу к делу.
— К делу? Тем лучше! Я хочу, — отрезала Вероника, — чтобы ты по минутам, по секундам следил за Шаболиной и Макаровым! Знал о каждом их шаге! И чтобы об этом немедленно знала я!
Денис еще раз кашлянул и на всякий случай уточнил:
— Круглосуточно?
— Сорок восемь часов в сутки! — выпалила она. — Я увеличу гонорар на сколько ты скажешь! И кстати! Куда делся Толик, мой личный телохранитель?
— Видишь ли, он специалист экстра-класса, и его, хм… перекупила одна европейская династия…
Денис исподлобья наблюдал за ее реакцией. Вероника была в ярости, но все же сдержалась:
— Ах вот как?! Ну что же. Организуй мне нового охранника. И чтобы был не хуже, слышишь?!
— Непременно.
После этого демарша с ее стороны Денис решил все-таки позвонить Лагудину, хоть и обещал больше его не дергать. Кто еще, в конце концов, мог бы разобраться в чудовищной логике звезды русского балета?! Интересно, она готова всех на тот свет отправить, кто ей слово поперек сказал, или только тех, кто серьезно насолил?
— Анатолий, у меня к тебе снова дело.
— Надеюсь, не то же самое, что было в прошлый раз? — немного взвинченно отреагировал Лагудин.
— Хорошая у тебя интуиция, — похвалил Денис. — Но сейчас можно ограничиться консультацией по телефону.
— Слава богу, — искренне сказал Лагудин. — Никакими сыщицкими гонорарами меня больше в такую авантюру не втравишь.
— Разве было неинтересно? — удивился Денис. — Так сказать, эксперимент в полевых условиях.
— Интересно. Но страшно. В чем твой вопрос?
— Толик, как ты считаешь, кого она ненавидит особенно сильно?
— Да, в общем-то, довольно многих. Вероника — человек эгоцентричный, самовлюбленный, поэтому готова растерзать каждого, кто ее погладит против шерстки.
— Насколько серьезны ее намерения «растерзать»?
— Ну это скорее можно увидеть на практике, так сказать, по факту.
— Вот факты. Вернее, пока только, слава богу, подозрения. У меня есть серьезные основания считать, что Вероника достаточно активно способствует устранению неугодных ей персоналий. Не своими руками, конечно, но сути дела это не меняет.
— Денис, ты меня пугаешь, хотя… вполне возможно, как специалиста, меня это не удивляет.
— Как ты считаешь, кто из ее знакомых может подвергаться серьезной опасности, если судить по тому, что она о них говорила?