Падший клоун
Шрифт:
– Одевайся и ешь. Спальники соберу сам.
Собирались тоже молча. Почему-то он ждал, что Эвелинка снова попробует заговорить, но она не нарушала тишину. Так, не сказав ни слова, и двинулись. Он впереди с десантным ранцем за плечами и карабином в руке. Она за ним, с рюкзачком, спальниками и котелком. Спускаясь к бывшему шоссе, он не удержался опять:
– Если Янек еще что-нибудь предложит поменять, не отказывайся.
Против ожидания ее голос виноватым не казался:
– Не откажусь, - слегка ехидно ответила она, - это же, считай, халява.
– А то и хозяйкой к нему бы пошла?
–
– У меня свое хозяйство есть, - тут же нашлась девушка, - свой дом.
– Ты хочешь сказать мой дом?
– хмыкнул парень.
– Ты-то у нас столичная штучка. Только вот там, где столица была, теперь клоуны пасутся...
Услышав за спиной сдерживаемые всхлипы, довольно улыбнулся и потопал себе дальше. Пусть знает, кто в доме хозяин. А то "мой дом", забыла видать, как от коровы шарахалась по первости. Впрочем, он тоже корову не уберег, а жаль... По книжкам попробуй прими теленка. В общем, тоже ее вина, была бы у него хозяйкой своя, хуторская, глядишь, сумела бы, а эта...
Бывшая заправка Несте, а ныне кабак "У Янека". Собственно, Янек всегда там работал, но когда заправки стали неактуальны из-за ненужности старых дорог, умудрился даже развить бизнес. Кто ж знал, что клоуны за какие-то три года почи сотрут память о прошлом. И кто знал, что в эту забегаловку будут летать за сотни миль ностальгирующие по этому полузабытому прошлому акробатцы. Вечерами у Янека всегда шум, да и утром вон... Над бывшей автостоянкой уже висят три дисколета типа сайгак. Тоже входят в необходимый минимум. Раздаются клоунами бесплатно. Но среди них выделяется синяя капля. Это уже не дармовщина. Похоже-таки клиентура прибыла.
"Что ж, Янек никогда не обманывает" - отметил про себя Тыну.
Сказал - будут жирные клиенты, они и прибыли. Интересно, отчего же так хочется разбить его круглую, лоснящуюся жирком морду? Вроде и достал раритетные патроны, и Эвка довольна. Дверь Тыну открыл ногой.
Внутри пахло сиренью, было прохладно. Янек в своей белоснежной хламиде возвышался за стойкой. В углу шумела какая-то молодежь. Явно не те, что прилетели на "сайгаках". Впрочем, кому нужно сами представятся.
– Привет, - холодно бросил кабатчику Тыну.
Мысленно представил, как бьет прикладом карабина в переносицу, потом...
– А вот и проводник, - приторным голоском сказал Янек кому-то за его спиной, прерывая сладкие мечты.
– Этот пацан?
– манерно протянул женский голосок в зале.
Интонация выдавала не только разочарование - что-то похожее на издевку тоже присутствовало.
Тыну крутнулся на каблуке и поглядел на компанию сидевшую за столиком. Типичные акробатцы. Тощая девица с выкрашенными в синий цвет волосами, на морде штукатурка - сразу видно кем работает. Это не Эвелинка с ее патронами. Хотя все они бабы одним миром мазаны. А вот лысоватый толстячок, почти точная копия Янека, только морда волевая, глаза злющие - сразу видно, кто тут главный. Девка, небось, его. А вот кем может быть тощий длинный паренек в очках, Тыну не понял. Может сынок толстого, может братец девки. Все трое наряжены в клоунский охотничий камуфляж. Пока еще белый, он, видимо, по замыслу должен был делать их грозными и похожими на их хозяев. Аккуратные рюкзачки сложены у стеночки.
Попробовал посмотреть на себя их глазами. Тощий белобрысый парень в кожаных портках, потертой брезентовой куртке, с доисторическим карабином.
– Не похож на героя из боевика?
– процедил он.
Перехватил насмешливый взгляд синеволосой дылды, взглянул в ответ холодно, как на дикого кабана, будто сквозь прицел. Девка сразу перестала улыбаться.
– Возрастом не вышел?
– теперь глаза в глаза с очкастым пацанчиком.
Тот добродушно развел руками, мол, я тут ни при чем. Я молчу.
"Вот и молчи", - мысленно одобрил Тыну.
– Может, передумаете?
– задал он вопрос толстяку.
Тот недовольно поморщился. Махнул рукой:
– Без понтов, хорошо?
Толстяк, походу, был крепким орешком. Но за год этого бизнеса Тыну видел и не таких перцев.
– Договорились, - кивнул он, - тогда одернете свою подружку, не стоит нервировать проводника.
Поймал взгляд Эвелинки, та одобрительно на него смотрела. Подмигнул ей ободряюще, мол "ничего, городская, - прорвемся!"
Повернулся к Янеку, распорядился:
– Два обеда за их счет.
Нагло сел за свободный столик. Подождал когда рядом сядет Эвелинка. Янек на мгновение задержался, но, поскольку возражения не последовало, тут же притащил свое фирменное жаркое с грибами.
Позавтракали молча. Акробаты за соседним столиком с интересом разглядывали их. Зная об этом, Тыну старался чавкать погромче и изредка ронял куски мяса на пол. Было жалко продукт переводить, но имидж важнее. Эвелинка, напротив, ела с аккуратностью истинной леди. Достаточно привычная игра, но действенная.
Насытившись, Тыну достал из кармана мятую пачку сигарет. Закурил, от самодельной зажигалки и откинулся на спинку стула, неспешно выпуская кольца дыма в потолок. Курить он ненавидел. Но тоже приходилось. Клиент должен был ощутить, что все без обмана, настоящие дикие люди, настоящие привычки свободных, а значит впереди ждал обещанный приз...
– Можно мне тоже?
– возле стола стоял толстяк и жадно глядел на сигарету.
Этого Тыну не ожидал. С трудом подавив изумление, молча достал пачку. Дал прикурить от зажигалки. Толстяк едва вдохнул дым, как хрипло закашлялся и тут же выплюнул сигарету.
– Бесполезно, - поддел его Тыну, - у тебя ничего не выйдет.
– Знаю, - раздраженно сказал толстяк.
Его злоба доставила Тыну удовольствие. Пусть почувствует акробатец, что всего лишь клоунская марионетка, не способная даже покурить. Хочешь быть акробатом, живи по правилам клоунов.
– Это ведь очень вредно для здоровья, - заверещала синеволосая, обращаясь то ли к Тыну, то ли к толстяку.
– Она еще и дура, - тихо шепнула ему на ухо Эвелинка.
Он только кивнул. В чем-чем, а в людях Эвка разбиралась. Этого у нее не отнять. Хотя может потому и разбирается, что видела, какими бывают люди, если снять с них шелуху цивилизации. Впрочем, он тоже видел. Вспомнил заросшего курчавым волосом детину, которого застрелил первым. Довольно улыбнулся - врут, что после первого блюют. Тыну не блевал, даже когда скидывал тяжелые тела в компостную яму. Хотя думать о прошлом - повод получить хандру на весь день.