Падший
Шрифт:
Я поймал себя на мысли, что не дышу тут, и мне на это глубоко плевать. Я был голый, от пяток до макушки, но не ощущал ничего - ни холода, ни какого бы то ни было дискомфорта, ни тем более желания чем-либо прикрыться. Повсюду вокруг серела какая-то… вата что ли. Или плотная и в то же время как бы прозрачная паутина. Она покрывала всё, кроме пола. Под босыми ногами ощущалась чудесная мягкость невесомого пепла.
Повернувшись, я понял, что плотная паутина охватила тут вообще всё. Словно бы в коконе каком-то, я вертелся вокруг себя, пока случайно ни ткнул в него навершием посоха. “Вата” с треском вспыхнула и большой кусок её вмиг
Несложно было понять, что она тоже состояла из пепла. И притом ничуть не более плотного, чем под ногами - я провёл по стене пальцем, вообще не ощутив сопротивления, и в ней осталась глубокая борозда. Которая, впрочем, быстро исчезла. Тогда я посмотрел наверх и поднял факел над собою. Паутина с треском сгинула, являя мне ещё и потолок. Так, получалось, что это помещение.
Уже ничуть не переживая за огонь в жаровне, я медленно двинулся вдоль стены, выжигая на пути всю эту вату, и очень скоро набрёл на угол. Очень острый угол, как если бы это существующее только в моём воображении помещение было… треугольным. Ведомый не на шутку разыгравшимся любопытством, я повернул и двинулся уже вдоль второй стены, но почти сразу снова остановился. Посох-факел в руке вдруг стал тяжёлым, и в его навершии, последний раз невысоко вскинувшись, огонь окончательно исчез.
Только вот перед тем, как опять открыть глаза в комнате Алины, на вырываемой из плена паутины стене я успел заметить какой-то очевидный квадратный выступ с большим символом…
Неуловимое ощущение удовольствия сгинуло вместе с наважденим, и я поймал себя на мысли, что как наркоша какой-то стою у расправленной и смятой постели, раскинув руки и малёх запрокинувшись назад. Блин… может, в банке хрень какая-нибудь была?.. Может, все эти демоны, культисты и прочее дерьмо, внушил мне лютый какой-нибудь наркотик?
Да, конечно, наркотик. Он же тебе, Саша, и рубец на груди в виде звезды оставил, ага.
Нет, всё это более чем реально. И даже факел в моём сознании, чем бы он ни был. Я прекрасно помнил, как к нему тянулся Бельзааб, рвущийся в мир смертных. Как он рычал оттого, что в его жаровне слишком мало Пламени. Да… такое не забыть.
Получается, что ритуал призыва не прошёл для меня бесследно. Понятия не имею, что мне это даёт или к чему обязывает. Пока это простой факт: во мне кое-что осталось от этого проклятого демона. Возможно, я бы понял больше, если бы добрался до того странного выступа на стене. Возможно, что он таит какие-то ответы. Мог ли я снова попасть внутрь себя, чтобы взять в руки посох-факел и продолжить своё исследование? Скорее всего, да. Необходимо было раздобыть этот таинственный Пламень, чтобы зажечь его.
Только вот как? Нетрудно догадаться, что особый энергетик с белым огнём внутри в магазине не купишь. Скорее всего, его изготавливали члены Семей. Наверное, Пламень для них был чем-то вроде энергии или, если мыслить геймерски, маны. Ну и для меня теперь тоже. Ладно, этот вопрос можно было на пока отложить…
Я всё же принял решение напоследок позвонить Ксюхе.
— Зорин, ты чего трубку не берёшь?!
– набросилась на меня сходу она.
— Да дела, Ксю, дела… - уклончиво проговорил я, а сам на месте устоять не мог - настолько приятно мне было с ней говорить. Она единственная, кто у меня ещё остался от обычной, человеческой жизни.
— Ага, опять с этой, как её…
— Кроме вас, миледи, мне никто не интересен, - цитатой из фильма перебил я и мы одновременно рассмеялись.
— Ты сегодня можешь за мной зайти? Я хотела сказать тебе кое-что. Но не по телефону.
Немного посомневавшись, я всё же кивнул:
— Конечно. Домой?
— Лучше у “кулька” давай. А то папа и так целыми днями злой.
— Назови время, сестра! Время!
– малёх переиначив ещё одну известную цитату, посмеялся я.
— Так, подожди… Сейчас ещё… а-а-ага. Вот! В половину четвёртого у нас репетиция, это где-то часа два, не меньше, а потом я свободна. Мы, кстати, “Мастера и Маргариту” ставим всем потоком, прикинь! Режиссёром у нас лично декан с актёрки! Разумовский!
Никогда не был на репетиции спектакля, хоть и всегда уважал театр. И, раз уж всё равно встречать Ксюху надо у ВУЗа, почему бы не напроситься внаглую? Идея мне показалась неплохой, и я спросил:
— А что если я к вам прямо на репу приду?
— Зорин, ты ли это?
– с деланным упрёком спросила Ксюха.
– Приходи. Охране наври чего-нибудь, как ты умеешь.
— Наврать?! Я?! Как можно…
— Хах… Ну да, ну да. Ты ж этот, как его… самых честных правил. Ну ладно, всё. Жду. Не теряйся, понял?
Ткнув “отбой” я поймал себя на мысли, что улыбаюсь как идиот.
Вторая пара ключей висела на крючке в прихожей. Выглянув в тамбур, я выдохнул, приободрился мысленно и, пообещав себе, что ничего плохого не случится, вышел в подъезд.
Нет, магия точно существовала. Иначе как можно было объяснить чувство, будто бы из уютного, укромного убежища вдруг выходишь в большой и страшный мир, где опасность за каждым углом? Возможно, просто страхом. Но ничуть не удивлюсь, что на квартиру “113” был наложен какой-нибудь заговор, укрывающий её от ненужного внимания.
Двор полнился звуками работы и матами. Около въезда на магазинную парковку рабочие устанавливали давно обещанный шлагбаум, и сей факт жутко ущемил в правах какую-то рандомную автомобилистку. Наотрез отказавшись сдавать назад, она, высунувшись из окна своей “мыльницы”, громко поливала грязью двух мигрантов, молча делавших свою работу.
Выйдя к соседней пивнухе, я вызвал такси и стал ждать. Для начала нужно быстро смотаться в ТРЦ, купить приличных шмоток. Хотя бы джинсы и рубаху какую-нибудь. Не мог же я появиться перед Ксюхой вот так, в дырявой футболке и пыльных штанах!
Автоледи не унималась. Позади неё никого не было, но гордость не позволяла ей покинуть поле боя задом вперёд, и она распалялась всё больше. Уже открыла дверь, одной ногой ступила на асфальт и самозабвенно продолжала кричать, не обращая внимания ни на пожилых людей, выходивших из магазина, ни на молодёжь у пивнухи, в открытую над ней ржущую. Она, закусив удила, неслась в праведную атаку, постепенно переходя на ор и проклятья.