Падший
Шрифт:
Голова истекала кровью, а значит, можно расценивать козлика, как невинно убиенного, причем совсем недавно. И все-таки, жертвоприношение…
Но главное — дались им эти козлы! Как будто другой живности не существует. Неужели нельзя проявить больше креатива?
Уверен, именно Азазель со своей черной рогатой скотиной ввел тренд на дохлых козлов! Вернусь в Ад, пришибу его домашнего питомца. Чтоб тема с козлами была закрыта раз и навсегда. Достали! Чувствую себя каким-то извращенцем, когда мне каждый раз пытаются
Ну и конечно, раздражал внешний вид явившегося. Это еще один дурацкий стереотип, что для жертвоприношения или ритуала непременно нужно вырядится клоуном.
— Почему вы постоянно пялите на себя чёрные балахоны? — Раздраженнно поинтересовался я у незнакомца. — Не то, чтоб дьяволу не нравился чёрный цвет, но… Ему вообще плевать, в какое тряпьё вы нарядитесь. Зачем устраивать маскарад? Вы же не в Рио-де-Жанейро на карнавале. Почему любые ритуалы вы превращаете в форменный цирк? Надеюсь, козел — это предел фантазии? Девственниц не будет?
— Традиции. Люди хотят ощущать себя причастными к чему-то потустороннему. Обертка так же важна, как и содержимое. — Развел незнакомец руками, затем прошел к алтарю и аккуратно уложил туда козлинную голову. — А насчёт девственниц… Хозяин сказал, что Хаос не любит невинных. Вернее, они ему не нужны.
— Хаос? — Сделал я «стойку». — Почему мы говорим о Хаосе? Ожидался сценарий попроще. Ты, так понимаю, кто-то типа помощника Хозяина. Верно? Просвяти меня, человек, что за ритуал задумал твой Хозяин?
Мой Флёр тоненькой струйкой потянулся к мужику в балахоне. Я собирался вырвать из него правду, но привычным способом. Пусть откроет свои мысли Владыке Ада.
— Не старайся, демон. — Ответил мужик совершенно спокойным голосом. — Хозяин знал, что ты попробуешь применить свою силу. Хламида на мне — это не только дань традициям. Это — защита. В ткань вплетены нити Туринской плащаницы.
— Мммм… Ты посмотри, какие все стали умные… — Протянул я разочаровано.
Гаденыш прав. Плащаница сильно мешает любому демону. Людишки искренне верят, что в Соборе Иоана Крестителя хранится именно она, но вообще-то, ее там нет. В принципе, я один черт пробьюсь через защиту, она не абсолютная, но мне нужно время.
Однозначно, человек в балахоне — очередной исполнитель, просто повыше уровнем. Потому что он — человек и есть. Кукловод велел смертному провести ритуал, но при этом заверил, будто я — обычный демон. Как и крепыши на черных тачках, этот мужик не знает, с кем имеет дело. Нелогичная вырисовывается история. Зачем скрывать имя Люцифера, выдавая его за простого демона?
— Послушайте, гражданин… — Начала майор Машурина.
Вот кому-кому, а ей точно спокойно не сиделось. Эта девица реально способна довести до ручки кого угодно. Теперь она нашла очередную жертву для своего недовольства.
Так понимаю, блондинка хотела объяснить
— Заткнись, гниль! — Взвизгнул вдруг мужик, резко повернувшись к блондинке лицом. Ну… То есть передом. Лицо было скрыто под маской. — Не смей открывать рот! Ты — порождение мерзости!
Я, честно говоря, даже слегка прибалдел от такого напора. На меня этот псих реагировал более спокойно.
Впрочем, прибалдел не только я.
— Охренеть… — Выдохнула Мария Семёновна. — Это что? Проявление шовинизма? Ты не любишь женщин? Сексист!
— При чем тут женщины, гниль?! — Взвизгнул мужик. — Я ненавижу нефилимов! Вы — уроды. Вас нужно истреблять!
Нет, с нервами у человека явно проблемы, это уже не вызывает сомнения. Правда, фанатики всегда отличалось узким мышлением. Неспроста средневековая инквизиция сплошь и рядом состояла именно из таких твердолобых людишек, искренне верящих в свою Великую Миссию по очищению рода людского от скверны.
В мире смертных хуже фанатиков, пожалуй, только налоговая.
А вот насчёт происхождения блондинки уже интересно. Я напряг взгляд, пытаясь прочесть ауру психа в балахоне.
То, что он псих, вполне понятно. Непонятно только, откуда ему известно о майоре Машуриной то, что я, к примеру, узнал совсем недавно. Нефилимы — редкое явление. Нет такого, чтоб Светлые направо и налево плодили себе подобных. Все-таки это больше исключение, чем правило.
— Забелин! Забелин, п-ш-ш-ш… Слышишь? Кто такие нефилимы? — Громким шепотом поинтересовался Степан.
Он вытягивал шею и пытался рассмотреть, чем занят помощник кукловода. Патологоанатом, в отличие от Марии Семеновны понимал, что задница, в которой мы вот-вот окажемся, глубже, чем может видиться с первого взгляда.
— Дети смертных женщин и Архангелов, — Ответил я Маркову, при этом не отрывая взгляда от психа.
Ауру вообще не было видно. Причина та же — защита нитей плащаницы. Однозначно он — человек, чувствую, как пульсирует кровь, как тревожно бьется его сердце. Но накидка закрывает от меня суть этого смертного.
— Ого! — Степан повернул голову и с уважением уставился на майора. — Ваш папа Архангел?
— Мой папа — мудак, который обрюхатил мою маму и смылся! Какой-нибудь местный алкаш. А мама — редкостная сволочь, одавшая ребенка в детский дом! — Рявкнула в ответ блондинка. — И перестань уже повторять чушь, которую говорит этот невменяемый. Мы попали в руки к маньякам. Твою ж мать… Я боялась серии, а здесь просто сразу кружок «Очумелые ручки психопатов». Не удивлюсь, если Сергеева и вторая девушка стали жертвами этих сумасшедших.