Паинька и Пай
Шрифт:
— Садись, давай руку, — врач достал тонометр и стетоскоп. — Встань и подними футболку.
От противоречивых просьб Лимми заморгала и сжалась. Потом решила действовать по мере поступления команд. Робко присела на кончик стула и протянула руку. Манжета тонометра сдавила чересчур сильно, это было неприятно. Лимми затаила дыхание, вдруг она сделает что-то не так.
— Давление, пульс в норме, — врач вскочил, потянул за собой Лимми. — Сейчас легкие, сердце проверим и все. Врач сам задрал ей футболку и приложил в нескольких местах холодную
По нежной коже побежали мурашки, горошинки сосков напряглись. Бросив стетоскоп болтаться на шее, врач сначала плавными, а потом резкими движениями начал мять Лимане живот, полностью открытый из-за низкой посадки джинсов. На впалом животе оставались красные следы от цепких пальцев. От двери послышался недовольный рык. На пороге стоял один из мужчин, чернявый, с пронзительными темными глазами, и злобно скалился.
— Пай, выйди, — рявкнул врач. — Нечего глазеть.
— Не лапай девчонку!
— Не твое дело, — врач невольно выдал себя, но быстро исправился. — Не мешай осмотру.
— Прикоснись еще к ней и узнаешь, мое или нет.
Врач плюнул и отошел к столу. С этим зверюгой связываться себе дороже.
— Подожди за дверью, — бросил он Лимми и она послушно направилась к выходу.
Чернявый посторонился, пропуская Лимми, и показал внутрь кабинета мощный кулак. На фырканье врача кулак повернулся, указывая большим пальцем вниз. “Я тебя урою,” — однозначно говорил жест. Лимми огляделась, куда бы присесть, но тут второй мужчина, наголо бритый, обхватил ее за талию и поставил на тумбу.
— Чья такая? — огромными ладонями он схватил Лимми за руки и поднес к губам тонкие запястья.
— Отвали от нее, — чернявый так сильно пихнул плечом бритого, что тот отлетел к стене, стукнулся затылком и свалил себе на голову картинку с мочеполовой системой псов.
— Я тебя уважаю, Черный Пес, но ты не в своем праве, — зарычал бритый и кинулся с кулаками на Пая.
Лимми быстро сползла с тумбы и юркнула за дверь. В непонятных ситуациях она всегда убегала и пряталась. Справку пусть отец сам забирает. Тут все какие-то сумасшедшие. На улице она успокоилась. Отошла от медпункта, разглядывая, как возводят многоярусные лавки для зрителей и торговые киоски. По территории, отведенной для Поединков, метался Тарзан, главный администратор и правая рука Рекса. Тарзан распоряжался всеми работами и на бегу кивнул Лимми.
В сторонке стояли с десяток молодых самочек, с ними Лимми когда-то училась в псовой школе. Девчонки пристально наблюдали за тренировкой участников поединков, высматривая себе любимчиков. Лимми направилась к ним, но ей преградил дорогу мужчина из медпункта. Пай и Черный Пес, вот как его звали. Лимми запомнила. И слухов о нем ходило достаточно. Пай внимательно оглядывал Лимми, мелко принюхиваясь.
— Лимми, давай подружимся, — сказал, наконец, Пай.
— Со мной? — Лимана не смогла скрыть удивления. Какая польза Паю от дружбы с ней? Неженкой и трусишкой.
— С тобой, — подтвердил Пай. — Поцелуй
— Что? — оторопела Лимана еще больше, невольно делая шаг назад.
— Ну же, Лимми, не бойся, целуй скорей, — Пай положил крепкие ладони ей на пояс, поставил на ближайший плоский валун и отдернул руки. Ситуация стала напоминать произошедшее в медпункте. Только Пай завел за спину сжатые кулаки. Теперь они с Лимми были практически одного роста.
— Давай, малышка!
— Я… я не умею, — Лимми покраснела. Она совершенно не была готова к таким вызовам. Никто никогда не целовал ее в губы. А она сама тем более. Мама целовала ее в лоб по утрам и на ночь, и отец в макушку, да и то, когда она была совсем маленькая. Глупые чмоканья в школе не в счет.
— Это неважно, Лимми, — Пай мягко улыбнулся. — Просто коснись своими губами моих. Просто коснись. Сейчас.
И Лимми послушалась, сама себе удивляясь. Положила дрожащие руки на плечи Паю и потянулась к его лицу. Она не могла поверить, что Черный Пес просит ее о таком. О поцелуе. О дружбе. Боясь, что Пай передумает, она неловко ткнулась пухлым ртом в твердые и сухие губы Пая. Почему у него такие сухие губы, мелькнула горячечная мысль, и Лимми кончиком языка попыталась увлажнить их. Пай хмыкнул и приоткрыл рот. Язык Лимми провалился в теплую глубину.
Время как будто остановилось. Прерывисто вздохнув, Лимми закрыла глаза, страх исчез. Лимми уже не боялась, проводя языком по внутренней поверхности губ Пая, по зубам и небу. По телу прошла жаркая волна, заставляя выгнуться в пояснице. Язык Пая играл с ней. Уже смелее Лимми прихватила губами верхнюю губу Пая, втянула к себе в рот, слегка прикусила.
— Пай! — раздался возмущенный рык. Отец схватил Лимми за руку и сдернул с валуна. — Что ты творишь? Это моя дочь.
— У тебя есть дочь? — усмехнулся Пай. — Где ты ее прятал столько лет?
— Где надо.
— Я заберу ее после Поединков, — Пай подмигнул Лимми.
— Нет.
— Нет? — Пай искренне удивился. Никто не отказывал Паю. Если он хотел что-то взять, он брал. — Причина?
— Олимпия в призовом фонде. Ее заберет тот, кто будет драться за нее, — Рекс поморщился. — Я надеялся, что никто на нее не обратит внимания. Она еще ни разу не обращалась, да и непонятно, сможет ли. Но после твоей выходки… Охотники точно найдутся. Уесть тебя мечтают многие.
— Ты слепой, Рекс? Как ты мог надеяться, что Олимпию не заметят?
— Ну, она же не псовая самка.
— Эй, Тарзан, — свистнул Пай. — Вычеркни меня из судейской коллегии.
— Это невозможно, — Тарзан услужливо подскочил с бумагами. — Ты специально приглашен в судейство. Как победитель всех поединков, в которых участвовал. А бойцов и так достаточно.
— Я не повторяю дважды, Тарзан! — Пай отвернулся от администратора Поединков и уставился на яркие губы Лимми, глаза его потеплели. — Жди, малышка! Ты моя.
Глава вторая. Браслеты с камешками