Пака. Книга сапфировая
Шрифт:
Одна радость, теперь я не так сильно опасался Пенни-Сток. У меня появился реальный шанс стать для нее чем-то большим, чем «Стива, жеребец, яхта». Она отозвалась на мою страсть ОЧЕНЬ быстро и вдохновенно. Так, может быть это не просто вожделение?
Пока я рассуждал таким вот образом, Алена, щекотно дышала мне в шею и гладила по спине. Чёрт, как же здорово!
Мы почти не говорили, пока были в постели. Нет, я трещал ей что-то в ухо на языке пачего, но совершенно нечленораздельное. Беседой это никак нельзя было
Сигнал «ловца» словно гром среди ясного неба!
— Стива! — кошка подпрыгнула и уставилась на меня.
— Спокойно, amado. Я разберусь, — я выскочил из постели, подхватил шорты и побежал в рубку.
Всего лишь скалы, о чем я громко проорал Паке, в ответ, услышав что-то типа «козлячьи горы» или «свинячьи», я не разобрал, но заулыбался.
Прибор показал длинную гряду. Мне пришлось выключить автопилот и взять управление на себя. Минут через двадцать в рубке появилась синеглазая моя ведьма.
— Все в порядке? — она, похоже, приняла душ, надела крапчатое свое платье и сейчас с опаской заглядывала в рубку!
Она боится?
— Все хорошо, кариньо. Перестань волноваться, ладно? — вот не те слова мы говорим сейчас друг другу.
Все я понимаю, но начать «большой» разговор сейчас не могу. И она не может ничего сказать. В ее голове, наверняка, такой же хаос, как и в моей. Нам обоим нужно время, и теперь оно у нас есть. Даже после Пенни-Сток у меня есть шанс на встречу и, возможно, на отношения… Дебильное слово! Шанс на любовь, все, точка!
— Стива, давай поедим, а? Я голодная ужасно, — и глаза такие…жалостливые.
Да, неплохо бы…. Сутки прошли с того момента, когда мы ели в последний раз. Завтрак оказался страстным, обед нежным, а ужин обещает быть вкусным, и ОЧЕНЬ надеюсь, что и страстным и нежным и всяким разным. Вот только гляжу я на нее и понимаю, что она сейчас пойдет в кухню, а я не хочу ее отпускать.
— Сюда иди, — я не хотел, чтобы голос мой прозвучал настолько сердито, но мне очень нужен ее поцелуй!
— Зачем это?! — она уставилась на меня с подозрением, — Ругаться собрался? Говорю сразу- я не косячила!
— Иди сюда, — твое счастье, кариньо, что я занят сейчас, управляя яхтой, иначе не миновать тебе жуткого секса на диване в штурвальной!
Она вошла в рубку и с опаской двинулась ко мне.
— Быстрее давай! — сейчас брошу на фиг все!
Тааак, кажется, просыпается кошка пачеговская!
— Ты чего орешь? Злой и голодный, да?! Конечно, инстинкт размножения удовлетворил, теперь бы поесть, а между делом поорать на Паку, так что- ли?!! — искры из глаз, руки в боки, ножкой ритм отстукивает, обожаю тебя!
— Просто подойди ко мне, amado.
Она сердито фыркнула, но подошла. Я моментально сцапал ее, усадил к себе на колени и поцеловал так крепко, что она задохнулась. Я сам задохнулся!
— А теперь уходи немедленно, иначе на скалы налетим, — я трудом оторвался от нее.
Пака смотрела такими глазищами, что мне жарко стало.
— А нельзя было просто сказать, что поцеловать хочешь?
— С тобой "просто" не бывает, Алена.
Она только вздохнула тяжело и ушла, а я остался у штурвала, проклиная скалы!
Я смог включить автопилот только спустя половину часа. Бесился слегка, но слыша, как кошка поет, успокаивался. Вот ведь…
Потом я сайгачил в салон.
— Пака, ведерко захватить? — я стоял в дверях и улыбался, как урод, но ничего не мог с собой поделать.
— Не надо, Стива, я тебе в сковородку накидала. Иди скорее, — кариньо с такой же, как и у меня, чумной улыбкой на очаровательном лице, призывно махала рукой.
Она очень красивая. Нет, это понятно, тиби и все такое, но она КРАСИВАЯ. Может потому я и пошел к ней, не за стол, а к ней. Обниматься.
Прижал к себе и обрадовался, когда почувствовал ее теплые руки на своей спине, а ее гладкую щеку на своей груди. Всплакнуть что- ли на радостях?! Нет, не буду, иначе Пака ухихикается. Я сам ухихикаюсь.
— Стива, знаешь, от тебя яблоками пахнет. Даже, не яблоками, а яблочным пирогом, — она печалится?
Почему? Что не так?
— Пака, ты голодная. От того и пироги мерещатся. Что с тобой? Что не так? — я обнял ее лицо и заставил посмотреть на себя.
Она хотела мне что-то сказать, но не смогла. Я прямо всей своей шкурой ощутил ее отчаяние. Это откуда еще такое???
— Алена, что?! Не молчи ты, блин! — я вваливался в панику??
Она не ответила, поцеловала меня и спросила.
— Ты споешь для меня?
— Спою. Все, что пожелаешь, — что она хотела сказать???
— Тогда давай есть? — и начала громыхать посудой, — Я не успела ничего такого сотворить, но уверена, что от жареной картошки и котлет ты не откажешься.
Ладно. Я запомнил, Пака. Вернусь к допросу позже, когда ты успокоишься. Нет, не смогу!
— Кариньо, я точно знаю, что тебе плохо сейчас. Это из-за меня…из-за нас? — она замерла, потом обернулась ко мне и улыбнулась.
— Мне из-за тебя очень хорошо, Стива. Я, честно, сказала бы тебе спасибо большое, но ты совсем загордишься, вырастет корона, упрется в потолок, и ты шею сломаешь, — вот это поворот…
— Сама виновата. Откуда ты такая свалилась на мою голову? Я же нормальный был, а из-за тебя… Кошка, предупреждаю, еще одно слово с твоей стороны и ужин свой ты съешь только на завтрак, — а может, ну его, ужин этот?