Палаццо Сольяно

Модиньяни Ева

– Все я знаю, - шептала Маргарита, накидывая на плечи полотенце – малышу Микеле надо было срыгнуть, и он мог испачкать мамин наряд.

– Вот только не уверена, что мне хочется быть на этом вечере.

Пришла кормилица и занялась ребенком. Маргарита дала няньке наставления, и вышла вместе с мужем. Сначала они отправятся на производство, Саверио что-то нужно было найти в кабинете.

– Скажи лучше, что ты не хочешь видеть Винченцо.

– И да, и нет. Не знаю.

– Ты чего-то боишься?

– Я не боюсь, милый.

Я просто не знаю, что ему сказать.

– Ничего ему не говори.

– Почему вы, мужчины, такие примитивные?

– Почему вы, женщины, так привыкли усложнять жизнь себе и другим?

– Потому что мы чувствительнее, и видим не только черное и белое, но и серые оттенки. Я знаю, что мы живем и будем жить в Торре, где рано или поздно с ним столкнемся. Но сейчас, на официальном вечере, где все за всеми наблюдают, все видят, и видят даже то, чего нет, я бы предпочла избежать общения с ним. То, что было между нами тремя, до нашей свадьбы…

– Этого уже нет. Более того, я рад, что женился на женщине, которая предпочла меня другому мужчине, ухаживавшему за ней. Тебе не о чем переживать, любимая.

– Иисус Мария, как Вы прекрасны, донна Маргарита, будто сошли с картины, - воскликнула горничная, принимающая у Маргариты пальто.

– Неправда, у меня огромная грудь и живот, - признала Маргарита, смотрясь в зеркало. Ей не нравились комплименты, она с радостью принимала их только от мужа.

Маргарита была готова встретиться с друзьями и знакомыми, включая и Винченцо Скапече.

Они с мужем находились в холле Яхт-клуба, когда увидели бывшего друга. Тот докуривал сигарету – увидев чету Сольяно, он приблизился к супругам, одарив их широкой улыбкой.

– Твоя жена стала еще прекраснее после вашей свадьбы.

Винченцо обратился и к Маргарите:

– Брак и материнство превратили тебя в шедевр.

– И ты в форме, я думала, ты еще не пришел в себя после утраты, - заметила Маргарита, намекая на недавно случившееся.

– Я еще скорблю, но не хочу огорчать моих друзей, - ответил Винченцо.

Маргарите хотелось сказать, что она не видит особой скорби. Троица поднялась по ступенькам в ресторан, наполняющийся гостями. Появились и родители Саверио. Все устроились за одним столом - среди гама, шума, веселой музыки и радостных приветствий.

Директор ресторана приблизился к их столику и проговорил:

– Дон Саверио, Ваша горничная на проводе. Говорит, это важно.

Сольяно-старший немедленно отошел, и вернувшись к родным, сообщил:

– Ренцино вернулся и не один. С ним какая-то… женщина.

7.

– Мы с твоим отцом немедленно возвращаемся домой, извинись за нас перед остальными, - велела Клотильда сыну.

– И мы с вами, - поднялась Маргарита.

– Даже не вздумайте, - заявил дон Сольяно.

В те годы Ренцино приобрел и расширил гостиницу в Аддис Абеба, он

же и дал своему отелю новое название – «Отель Европа». Иногда Сольяно неплохо зарабатывал, но чаще всего влачил жалкое существование. Отца с братом Ренцино считал скрягами, потому что те отказывались ему помогать в трудные периоды - Ренцино вместо коммерческой жилки обладал характером мечтателя. С тех пор как отец отказал старшему сыну в очередном кредите, мотивируя отказ тем, что семья вложила все в нью-йоркские производства, Ренцино больше не давал о себе знать. Дон Сольяно тщетно надеялся, что первенец взялся за ум и перестал строить воздушные замки. Сейчас же Ренцино вернулся совершенно внезапно, да еще и с женщиной.

Когда родители возвращались в палаццо, Саверио сообщил гостям о неожиданном приезде брата. А потом обратился к жене.

– Маргарита, речь все-таки о моем брате, и я бы очень хотел понять, что же происходит, - Саверио объяснил необходимость пойти за родителями.

– Я с тобой. Что я тут буду делать одна?

– Останься, пожалуйста. Это очень важное мероприятие, и хотя бы один Сольяно должен на нем присутствовать.

Маргарита кивнула в знак согласия. А потом негромко спросила:

– Как же я вернусь домой?

Саверио серьезно посмотрел на друга:

– Винченцо, когда все закончится, окажи мне услугу – пожалуйста, отвези домой мою супругу.

– Спасибо за доверие, - буркнул вечный соперник.

– А я тебе и не доверяю, гадкий ты змей. Я верю в Маргариту.

– Он специально так сделал, - прошептал Винченцо Маргарите, когда Саверио ушел.

Она задумчиво посмотрела на бывшего ухажера: быть может, Саверио и правда захотел оставить их одних.

– Все это время я чувствовала себя страшно виноватой, за то, что не позвонила тебе, не попрощалась с тобой, как будто бы между нами совсем ничего не было. Я столько раз хотела объяснить тебе, почему выбрала Саверио, хотела сказать тебе, что любила тебя, даже если выбрала его. И я благодарна тебе за все прекрасные моменты, что мы пережили втроем – ты, я и Саверио. Ты мой самый лучший друг.

Винченцо выслушал ее, а потом спросил:

– Так почему ты все-таки предпочла его – мне?

– Я вдруг поняла, что ты всегда хотел иметь то, чем обладал Саверио. Думаю, и любил ты меня только потому, что меня любил он. Я хотела сказать тебе все это еще год назад, но у меня не было возможности, потому что ты уехал.

Винченцо грустно посмотрел на Маргариту и пробормотал:

– Я знал, что потерял особенную женщину, и я больше не могу ненавидеть Саверио за то, что он тебя завоевал.

Двери ресторана распахнулись, впустив армию метрдотелей и официантов с подносами, полными самой разнообразной еды. Шумная эйфория сотен гостей вдруг позволила Маргарите и Винченцо почувствовать себя наедине друг с другом.

– Что мы здесь с тобой забыли? – спросил Винченцо Маргариту.

– Это наш долг. Мы – кораллари, как и все остальные гости.