Палач 3
Шрифт:
– Конечно же, срочно искать мне замену. Что еще надо было делать скорбящей вдове? – произнес Фархад с неприязнью и издёвкой.
Создалось впечатление, что ему мерзко даже идти со мной рядом, – не то, что говорить.
– Еб*лись уже? Да что я спрашиваю. Конечно, вы еб*лись.
Демонстративно махнув на меня рукой, Фархад ускорил шаг.
Он так и не повернулся ни разу, с щедрым размахом расплескивая кругом своё, колоссальных масштабов, безразличие ко мне.
Первое, что пришло на ум – догнать Фархада и влепить пощечину
Фархад ведь факт констатировал, пусть и обидный. Шлюхой он видит меня отныне, и я, к сожалению, тоже так себя вижу. Полная деморализация – моё второе имя. Я упала в глазах Фархада, и он уже не относится ко мне так трепетно, как раньше.
Как мне с этим жить? И как добиться его прощения, если это вообще возможно?
Глава 15. Катерина/Фархад
Стой, где очерчен мелом круг.
Как мне приятен твой испуг…
Ария, "Отшельник".
Переговорив с бабушкой лично, Фархад, хмурый как туча, заглянул в комнату, где находились я, Билли и Петя.
Я с нетерпением дожидалась возвращения Фархада, чтобы спросить, сколько же денег он не пожалел за то, что бабушка меня приютила. Но вид его, неприветливый и дюже колкий, отбил у меня всякое желание узнавать об этом, а тем более спорить или что-то доказывать снова.
По всей вероятности, до Фархада только дошло то, что было озвучено несколько часов назад. Вот почему он не отреагировал ожидаемым образом на мою измену, ещё тогда, в лесу – он в прострации был. А теперь, когда оцепенение разума прошло, и Фархад осознал всё, приготовился рвать и метать.
Возможно, бабушка подогрела его тем, что рассказала, где мы с Петей ночевали. А возможно, шок его попустил. Но теперь никому из нас несдобровать, и это не обсуждается. Именно это читалось во взгляде Фархада, обращённого то на меня, то на Петю.
– Остаемся здесь. Дом в нашем распоряжении. Бабуля пока поживет у соседки.
– И во сколько ты её оценил? – язвительно поинтересовался Петя. – Я за Катю спрашиваю.
– Слышь ты, морда конопатая. Тебя это вообще еб*ть не должно никоим образом. Ты тут никто и звать тебя никак. Не уяснишь с первого раза – будем базарить по-другому.
Мстительно оглядев всех нас поочередно, Фархад скинул возле кресла оружие, патроны, сумку, и разделся догола.
Тут уже я не смогла смолчать и выдала, не думая.
– На тебя сменную одежду вряд ли здесь сыскать…
– Ничего. Голым похожу, пока моя не просохнет. Тебя ведь это не смутит, дорогая?
Очарованная красотой и мощью его мускулистого тела, покрытого новыми шрамами после недавней аварии, я не смогла выдавить чего-то вразумительного,
– Меня это смутит. – огрызнулся Петя, стараясь задеть Фархада за живое и пристыдить его максимально. – Я категорически против, чтобы ты трусил своими причиндалами при мне. Прикройся, будь любезен. Здесь нет гомосеков.
Фархад, весь из себя дерзкий, брутальный хам и невероятно притягательный подонок, заслонил собой дверной проем, абсолютно не стесняясь демонстрировать при всех нас своё тело, на котором ни единого клочка ткани не имелось.
Даже я в девственном смущении отвела глаза, чувствуя, как загорелись щёки, хотя видела его голым предостаточно раз.
– Что ты там крякнул, конопатый? – хамовато переспросил Фархад.
– Что слышал! – Петя, задрав нос кверху, отвернулся, показывая, что ему крайне неприятно глядеть на голого Фархада.
– Я ничего не услышал. – Фархад, выпрямившись, гордо поставил руки на талию. – Подойти ближе и повтори. Уши от воды заложило.
Я заволновалась. А ведь у Фархада вполне могли появиться неполадки со слухом и много других неприятностей, что было ожидаемым после ныряния в ледяной реке.
– У тебя болят уши?
Взволнованно спросила я у Фархада, стараясь глядеть лишь в его лицо, никак не ниже. Хотела понять, не лжет ли он.
Глаза мои так и норовили опуститься до лакомых мест и поглазеть на впечатляющие размеры. Но я сдерживала свои порывы, хоть и заметила, что стала всё интенсивнее кусать губы.
Фархад, проигнорировав мой вопрос, продолжил приставать к Пете, вынуждая его встать с насиженного места.
– Подойдешь? Или так и будешь в крысу шептаться?
Петя, не подозревая о коварном подвохе, поднялся с дивана и приблизился к Фархаду на расстоянии вытянутой руки.
– Прикрой свои причиндалы! Тут нет гомос…
Фархад резким движением схватил Петю за ухо и заставил опуститься на колени. Петя не смог противостоять силе, превосходящей его, и ему пришлось подчиниться.
Получив желаемое, Фархад задействовал и вторую руку, с издевательским смехом притянув Петину голову к своему паху.
– Гомосека, говоришь, тут нет? Сейчас появится!
Петя громко зарычал, с усилием предприняв попытки высвободиться, но те оказались тщетными.
– Отпусти, отморозок! Ты мне ухо оторвешь!
Требуя от Пети смиренного послушания, Фархад сильнее сдавил ему ухо, намереваясь выкрутить его, если тот не прекратит брыкаться.
Петя прогнулся в спине и истошно завизжал от боли, по всей видимости, адской. Но та, к счастью, продлилась недолго.
– И не только ухо. Я тебе много чего оторву, гнида. – с издёвкой и презрением отвечал ему Фархад. – Погоди у меня – познаешь сполна. Все пытки мира на тебе испытаю, но умереть не дам – даже не проси.
Фархад на несколько секунд ослабил хватку, чтобы быть услышанным, а после продолжил свои экзекуции.