Палач из Гайд-парка
Шрифт:
– Но где же пребывают убийцы, Питт? Обитают в Гайд-парке, что ли? Где они спят? Где едят? Значит, ваша полиция суетится, ищет свидетельства и улики и никак не может поймать вот такого бедолагу?
Отвечать было нечего. Смешно было думать о подобной возможности, глядя на этих неистовых, жалких, страдающих умственными расстройством людей. Если бы Телман мог увидеть их здесь, он бы скорее язык проглотил, чем высказал свои умозаключения Мелчетту или кому бы то ни было еще.
По-видимому, молчание Питта немного смягчило Мелчетта. Он откашлялся.
– Гм, если человек, которого вы разыскиваете, Питт, – сумасшедший, то его навязчивая
– Нет, не уверен, – ответил Томас. – Но между жертвами не прослеживается никакой связи; во всяком случае, мы до сих пор ее не обнаружили. – Он отвернулся от ближайшего к нему несчастного, который собирался вцепиться в суперинтенданта, для чего тянулся изо всех сил, насколько ему позволяла смирительная рубашка.
Мелчетт убедился, что достиг своей цели. Он пошел к выходу из большой комнаты в коридор, а оттуда – в свой кабинет.
– Если бы он был сумасшедший, – продолжал Питт, – то какого типа эта одержимость, мистер Мелчетт, как ее можно определить? И что у такого человека должно быть в прошлом, чтобы заставить его действовать с такой ни с чем не сообразной жестокостью?
– Но о ней нельзя сказать, что она ни с чем не сообразна. Во всяком случае, он так не думает. Тут должна быть, глядя с его позиции, какая-то внутренняя связь: время убийства, место, внешность жертвы, какое-нибудь ее высказывание или поступок, который вызвал у сумасшедшего ярость, или страх, или какую-нибудь другую эмоцию, понуждающую к поступку. Это может быть религиозный фанатизм. Многие сумасшедшие сохраняют глубокое понимание природы греха. – Врач пожал плечами. – У меня к вам коварный вопрос: может быть, ваш убийца совершает подобные злодейства, полагая, что карает грех? Например, выбирая в жертвы только падших женщин? Существует довольно распространенное заблуждение, что сексуальное общение с женщиной – это зло, происки дьявола, пагуба для души. – Он фыркнул. – Больная фантазия, конечно, и возникает она, поднимаясь откуда-то из тайных глубин мозга, существование которых мы только сейчас едва начинаем понимать. За границей сейчас публикуется много интересных исследований на эту тему. Да нет, откуда вам знать… – Он покачал головой и немного ускорил шаг.
Питт не пытался выспрашивать его дальше, пока они не вошли в кабинет, закрыли дверь и оказались в окружении только книг, бумаг и прочих административных предметов обихода. Все здесь выглядело обезличенно, словно отсюда выветрился дух смятения и отчаяния, свидетелем которых Томас только сейчас был и которые еще болезненно отзывались в его душе, отчего во рту стоял непроходящий тошнотворный привкус.
– Но каков же этот человек, если навязчивая идея, его обуревавшая, именно такова, как вы описали, доктор Мелчетт? Какой у него может быть характер? Какая семья? И какое прошлое, если оно может заставить его совершать подобные поступки? Какое событие может заставить его поступать таким образом, но именно сейчас, а не прежде и не когда-нибудь в будущем?
– Бог его знает. Поводом может быть действительная трагедия – например, смерть в семье, – а может быть и какое-либо банальное происшествие – например, оскорбление. Его агрессия может питаться каким-нибудь воспоминанием. Кто-то что-то сказал или сделал,
– Возможно, – согласился Питт. – Но я не мог бы ответить совершенно утвердительно. Дело в том, что по крайней мере один из погибших был в длительной любовной связи. С мужчиной.
– Вы имеете в виду любовницу, – уточнил Мелчетт. – Но это не помешало ему…
– Нет, я имел в виду то, что сказал, – поправил Питт.
– О! О, я понимаю… Тогда подобные женщины тут ни при чем. А как насчет других? Такая же наклонность?
– Причин предполагать то же самое нет. Но я считаю, что подобные вещи могут спровоцировать некую яростную реакцию. – Питт сомневался в собственных умозаключениях, и это явно отразилось на лице.
– Да, тут всякое может быть, – отметил Мелчетт с небольшим резким смешком. – Все, что говорят и делают другие – любая шутка, или жест, или одежда, – все может спровоцировать на убийство. Я бы серьезно рассмотрел такую ситуацию: тот, кого вы ищете, вполне здоров, не менее большинства из нас, и действия его имеют разумно обоснованную причину. Сожалею, что больше ничем не могу вам помочь, – и он протянул руку.
Его выставляли, и Питту не оставалось ничего более, как смириться. Было бессмысленно давить на Мелчетта в надежде вытянуть из него нужную информацию – ее у врача попросту не было.
– Благодарю вас, – сказал Томас и отступил на шаг. – Благодарю, что уделили мне время.
Мелчетт улыбнулся, не разжимая губ. Он по достоинству оценил вежливость посетителя и проводил его до дверей.
Питт едва успел вернуться на Боу-стрит, как в участок ворвался Фарнсуорт. Он взглянул на дежурного сержанта, который вскочил, чтобы отдать честь, затем на Питта, потом на Телмана и Легранжа, которые стояли у Питта за спиной.
– Нашли что-нибудь? – нетерпеливо спросил он, переводя взгляд с одного лица на другие.
Легранж, переминаясь с ноги на ногу, смотрел в сторону. В его обязанности не входило отвечать на подобные вопросы.
Дежурный, покраснев, выпалил:
– Суперинтендант только что вернулся из Бедлама.
Фарнсуорт потемнел лицом.
– Господи боже, с какой целью? – Он раздраженно повернулся к Питту. – Вы думаете, если бы сумасшедшие были крепко заперты в сумасшедшем доме, у нас не было бы всей этой заварушки? – Повернулся к Телману. – Разве вы уже не ездили туда, чтобы убедиться, что никто оттуда не сбежал?
– Это первое, что я сделал, сэр.
– Питт? – Голос Фарнсуорта выдавал все возрастающий гнев, но была в нем и тревога.
– Я хотел узнать, не может ли доктор Мелчетт дать мне психологический портрет человека, которого мы ищем, – ответил Питт и закусил нижнюю губу, чтобы тоже не утратить самообладания.
– Но ведь это все чертовски просто, – сварливо ответил Фарнсуорт и направился через холл к лестнице, ведущей в кабинет Питта. – Это человек по имени Джером Карвел! У человека был повод для убийства, он не может толком объяснить, где был во время убийства, и рано или поздно мы найдем оружие. Что вам еще требуется?