Палач Рима
Шрифт:
— В таком случае мы будем вынуждены ждать, когда эти геты сами к нам явятся, — ответил Сабин, вспоминая стратегию, которую они применили, чтобы сокрушить нумидийских мятежников, когда он служил в Восьмом легионе в Африке. — Мы отправимся на север и поговорим с Помпонием Лабеоном, выясним у него, откуда они приходят, что грабят, и тогда сможем вычислить, куда они нагрянут в следующий раз. Мы притаимся в засаде и будем ждать, когда они явятся. Кто знает, вдруг с ними будет твой жрец, как это якобы бывало во время других набегов.
Веспасиан
— Надеешься на голую удачу?
— А у тебя есть что-то получше, братишка? — бросил ему Сабин. — Давай, пришли им приглашение на игры, а после них пригласи к себе на пир. Верно я говорю?
— Веспасиан, твой брат прав, — сочла нужным вмешаться в их перепалку царица, чтобы братья окончательно не рассорились. — Все это требует времени. Но, в конце концов, вы непременно к ним подберетесь. И тогда вам будут дарованы все возможности, какие только Фортуна решит вам ниспослать.
— Прости, я был неправ, домина, — пошел на уступку Веспасиан. Но что ему оставалось делать? Его брат бывал прав, как бы это ни раздражало. Тем не менее он поспешил взять свои чувства в кулак и принялся развивать идею Сабина. — Нам понадобятся солдаты, но не так много. Мне кажется, такое лучше осуществить, имея в своем распоряжении с полдюжины отборных опытных воинов. Главное — осторожность. Мы должны незаметно подкрасться к врагу, если не можем тягаться с ним в открытом сражении.
— Отлично, братишка, — похвалил его Сабин. — Похоже, что до тебя наконец дошло.
— Если главное — это осторожность, то могу я предложить в качестве девиза гармонию? — спросила царица.
Братья переглянулись и кивком заключили молчаливое перемирие.
— Вот и хорошо, — продолжала тем временем Трифена. — Значит, договорились. Я велю начальнику моей стражи выделить вам пять или шесть лучших воинов, искусных во владении любым оружием, но особенно боевым луком, поскольку вам придется сражаться против лучших лучников в этой части мира.
— Но ведь ты сказала, что обычно они сражаются верхом, — напомнил ей Веспасиан. — Насколько мне известно, фракийские всадники не пользуются луком.
— Чего не скажешь про гетов. Они переняли немало привычек своих северных соседей, сарматов и скифов. Они даже носят штаны.
При этих ее словах глаза Веспасиана полезли на лоб.
— Штаны? Тогда сегодня я встретил двоих.
Трифена улыбнулась.
— Невозможно. Здесь у нас никто не видел гетов с тех пор, как пятьдесят лет назад Рим занял Мезию и сделал ее своей провинцией.
Веспасиан счел своим долгом коротко поведать ей о событиях этого дня. При этом он всячески подчеркивал роль Артебудза и признался, что пообещал рабу свободу. Как только он закончил свой рассказ, в покоях Трифены воцарилось молчание. Царица задумалась над его словами.
— Судя по твоему описанию, это действительно геты, — подтвердила она. — Ты уверен, что они целились именно в тебя?
— В этом нет ни малейших сомнений.
— Что в
— Но зачем ему было ждать четыре года?
— После того как он сбежал к гетам, ему наверняка потребовалось время, чтобы втереться в доверие к их племенным вождям. У них не такие обычаи, как у нас, и они наверняка отнеслись к нему с глубоким подозрением.
— Получается, что в конце концов он сумел-таки склонить их на свою сторону и даже уговорил племенных вождей подослать к Веспасиану наемных убийц. Но как они узнали, как выглядит мой брат? — удивился Сабин.
— На этот вопрос у меня ответа нет. Но я точно знаю, что Ротек — настоящий фанатик, и если кто-то мешает осуществлению его планов, то считайте, что этот человек уже мертвец. Ротек переступит через него и пойдет дальше. И так будет, пока он не добьется своего. Это делает твою поездку в Рим в его обществе весьма любопытной. Но сначала его нужно схватить. Вы должны отправиться на его поиски уже завтра. Снег в горах начинает таять, так что перевал, ведущий в Мезию, уже открыт. Мои люди будут ждать вас завтра в полдень рядом с лагерем. Я запиской извещу твоего начальника, префекта Пета, чтобы он не ждал тебя назад.
— Это почему же, домина? Мы намерены сюда вернуться, — возразил Веспасиан.
— Ничуть не сомневаюсь, но только не в этот раз. Я не хочу рисковать и потому не позволю, чтобы этот человек вновь оказался в границах моего царства. Многие из моих подданных видят в нем героя, который смог бы спасти их от римского вмешательства в наши дела. Если о его присутствии во Фракии станет известно, равно как и том, что я помогла вам отправить его в Рим, ситуация станет крайне опасной. И тогда исход будет один: сначала начнется кровопролитие, а потом Рим присоединит нас к своей империи.
— И что нам с ним делать? — уточнил Веспасиан.
— Отправляйтесь в Томы, что на берегу Понта Эвксинского. В тамошнем порту вас будет ждать моя личная квинквирема. Ее экипаж верен мне. Капитан получит приказ ждать вашего появления, после чего доставит вас прямо в Остию. Думаю, провести целый месяц в море, пусть даже в трюме и закованным в цепи, гораздо приятнее, чем два месяца путешествовать по суше, да и вам не нужно будет день и ночь не спускать с него глаз, чтобы он не сбежал. Как вам мое предложение, господа?
— Щедрость твоя безгранична, домина, — ответил Сабин. Слова царицы вселили в него чуть большую надежду на успех, нежели прежде, тем более что обратное путешествие морем займет всего месяц. Ладно, месяц морской болезни еще можно стерпеть, подумал он.
— Не знаю, не знаю. Настолько ли велика моя щедрость, чтобы я даровала свободу своему лучшему охотничьему рабу? — Трифена улыбнулась Веспасиану. Тот залился краской, осознав, что слишком многое пообещал чужому рабу, не зная его истинной стоимости.