Палач Рима
Шрифт:
— Как поживает твоя маленькая дочка, Сабин? — поинтересовался Пет, когда они не спеша миновали храм Эвентуса Бонуса, бога доброго исхода событий, и оказались в садах. Легкий ветерок приносил с собой ароматы лаванды. С тех пор как в мае родилась его дочь Флавия, Сабин стал чаще проводить время в обществе брата и его друга.
— Вечно хнычет, — пожаловался Сабин. — Клементина подумывает сменить кормилицу.
— Понимаю, у меня самого было то же самое с сыном Луцием, — сочувственно отозвался Пет. — Никогда не мог понять, как женщины такое терпят. С
— А вот я, боюсь, выношу все это с трудом. Я уже позабыл, что такое сон. Клементина требует, чтобы ребенок спал вместе с ней, но наш дом настолько мал, что я не могу выделить ей спальню подальше от моей, чтобы до меня не долетал этот вечный плач. Мне оставалось одно — отправить ее на другую половину дома, к рабам, что она наотрез отказалась сделать. Мне же не хватило твердости настоять на своем.
— Обзаведись домом попросторней, — предложил Пет как человек, который явно не испытывал недостатка в деньгах.
— На данный момент это самый большой, какой я могу себе позволить, — мрачно отозвался Сабин. — Поскольку в этом году меня в очередной раз не выбрали в квесторы, мне придется ждать до следующего года, когда меня уж точно изберут в должность и я смогу поправить финансовое положение.
— Верно, но получается, что до следующего года ты сидишь на мели? Почему бы тебе не взять денег взаймы? — предложил Пет. — Лично я в течение пары лет не заметил бы отсутствие сотни тысяч сестерциев. Скажу больше, я даже не стал бы заламывать проценты, скажем, назначил бы всего десять за весь срок.
— Это было бы более чем щедро с твоей стороны, — ответил Сабин.
Веспасиана это предложение просто потрясло.
— Сабин, как ты можешь!
— Что тебя удивляет?
— Начнем с того, что сенаторам не дозволено участвовать в ростовщичестве, а взимание процентов за ссуду есть нарушение этого правила.
Пет хохотнул.
— Веспасиан, дружище. Лично я не знаю ни одного сенатора, кто это правило соблюдал бы, начиная с Марка Красса. В иные моменты в Сенате ему были должны едва ли не поголовно все, а проценты, которые он взимал, попахивали сущим вымогательством. К тому же это частная договоренность между двумя друзьями.
— Но что будет, если ты не сможешь вернуть долг?
— А вот это уже моя забота, — бросил в ответ Сабин. — Тебя это не касается. К тому же, как сказал Пет, это частная договоренность. Если сама идея ссуды оскорбляет твои высокие принципы, то никто не заставляет тебя эту ссуду брать. Я же, со своей стороны, не вижу в этом ничего предосудительного. Да, я хочу жить с комфортом, и в данный момент обстоятельства вынуждают меня воспользоваться предложением Пета, которое я принимаю с благодарностью.
— Жить с комфортом, но жить по средствам. Как ты сможешь спать по ночам, зная, что должен кому-то такие огромные деньги?
— Зато сейчас мне не дает спать вечный плач Флавии.
Они молча прошли через городские ворота. Впереди высилась громада Капитолийского
Чтобы развеять дурное настроение, Веспасиан быстро зашагал вверх по Квириналу и вскоре уже стоял у дверей дядиного дома. Войдя в атрий, он застал там самого дядюшку: расположившись рядом с фонтаном, сенатор лакомился пирожными.
— А вот и ты, мой дорогой мальчик! — прогудел Гай, и с его губ на колени ему тотчас посыпались крошки. — Слышал последнюю новость?
— Нет, дядя. Я был в банях.
— Тогда я тем более удивлен, что ты ничего не слышал. Случилось то, чего все давно ждали. Тиберий окончательно сошел с ума, — доложил Гай, вытирая рот салфеткой. — Он попросил Сенат завтра на рассвете собраться в храме Аполлона. Я уже подумываю сказаться больным.
— Но почему, дядя?
— Потому, мой дорогой мальчик, что я не хочу, чтобы все видели, как я голосую против предложения, за которое мне не позволяет голосовать моя совесть. А по слухам, Тиберий обратился к Сенату с письменной просьбой подтвердить трибунские полномочия Сеяна.
Спустя час, когда раб позвал Гая и Веспасиана обедать, во входную дверь кто-то постучал. Быстро глянув в смотровой глазок, дядюшкин новый привратник открыл дверь, и, к великому удивлению Веспасиана, в атрий шагнул Палл, вслед за ним — к его великой радости, Ценис.
Палл, что привело тебя ко мне во столь странный час? — воскликнул Гай. Он, как и всегда, был рад видеть управляющего Антонии, хотя и насторожился, опасаясь, что от него сейчас попросят сделать некое не совсем приятное одолжение. — И главное, в столь прекрасном обществе! — добавил он, покосившись на Веспасиана.
— Добрый вечер, господа! — с поклоном ответил Палл. — Как вы уже догадались, мы пришли к вам по поручению нашей хозяйки.
— В таком случае давайте обсудим его за столом, — предложил Гай, которому не хотелось из-за разговоров откладывать трапезу.
— Это будет уместно?
— Палл, друг мой, ты ведь знаешь не хуже, чем я, что тебе уже больше тридцати лет, и довольно скоро Антония наградит тебя свободой. И когда наступит этот день, ты, вне всякого сомнения, сделаешься влиятельной фигурой. И тогда для меня будет высокой честью принимать тебя за столом в качестве гостя. Так что отобедай со мной сегодня как мой друг, и давай на время забудем, кто из нас — кто.
— В таком случае, господин, я буду всегда помнить оказанную мне сегодня честь, — искренне отозвался Палл.
— И еще я уверен, что Веспасиан наверняка подвинется на своем ложе, чтобы уступить тебе место, моя дорогая, — добавил Гай, с улыбкой глядя на Ценис.
Перед мысленным взором Веспасиана тотчас возникла картина: Калигула и его сестры, но он поспешил отогнать ее прочь.
— Спасибо тебе, господин, — приветливо ответила Ценис, — но мне почему-то кажется, что нам будет тесновато.