Палач в белом
Шрифт:
Сначала Миронов бросил на стол справочник и утвердительно спросил:
– Ваше?
– Да, мое, – осторожно сказал я, с тревогой следя за его руками.
– А что так неуверенно? – усмехнулся Миронов и, не спеша, перелистал книгу. – Да-а, медицина... – мечтательно проговорил он и признался: – Между прочим, я всегда мечтал стать врачом, не ожидали?
– И что же? – нахально спросил я. – Баллов недобрали?
Миронов высокомерно посмотрел на меня.
– Родина направила меня на другой участок! – гордо сказал он. – Туда, где труднее.
– Сочувствую! – буркнул я.
Макаров с тревогой посмотрел на майора, потом на меня и предостерегающе произнес:
– Владимир Сергеевич!
– Ничего-ничего! – махнул рукой Миронов. – Поначалу все хорохорятся...
Он снова полез в ящик и достал радиоприемник.
– Ваше? – спросил он строго, поднимая на меня неподкупные глаза.
– Ну, мое! – сказал я с запинкой, чувствуя какой-то подвох.
– Так-так... – проговорил майор и рассеянно открыл отделение для батареек.
Неожиданно брови его поползли вверх, и он с веселым удивлением посмотрел на меня. Пользуясь его же терминологией, эта маленькая пантомима была разыграна, как по нотам.
– А это – тоже ваше? – с надеждой спросил Миронов, опрокидывая приемник.
Из отделения для батареек на стол выпали два-три прозрачных пакетика с белым порошком внутри. Сыщик за моей спиной присвистнул – на мой взгляд, слишком ненатурально.
– А это не мое! – решительно сказал я.
– Да вы посмотрите внимательно! – предложил Миронов, показывая на пакетики пальцем. – Подойдите поближе!
– Может быть, еще в руках подержать? – ехидно поинтересовался я.
– Ну а что ж тут такого? – сдержанно посмеялся Миронов и вдруг, мгновенно поднявшись на ноги, мягким кошачьим шагом приблизился ко мне. – А теперь, Владимир Сергеевич, – серьезно сказал он, – будьте добры продемонстрировать нам содержимое своих карманов!
Я уже вполне освоился в этой нахрапистой компании, поэтому попытался сопротивляться.
– Но я до сих пор не ознакомился ни с содержимым ваших документов, – возразил я, – ни с ордером на обыск, или как это там у вас называется?
– А вы, оказывается, крутой законник? – насмешливо заметил майор. – Но вы, наверное, не в курсе, что в исключительных случаях мы имеем право на личный досмотр, проникновение в жилище, а также на задержание гражданина – например, если у нас возникают серьезные подозрения в наличии у гражданина наркотиков...
– У меня нет никаких наркотиков! – решительно отрезал я.
Майор презрительно скривился:
– Факты говорят о другом, Владимир Сергеевич! Так что давайте-ка выкладывайте, что там у вас в карманах!
Мне стало ясно, что кто-то решил выключить меня из игры менее кровавым, но зато более верным способом. Если я попаду в СИЗО за хранение наркотиков, то мне уже будет не до козней фирмы «Воздаяние». Меня будет заботить в первую очередь целость собственной шкуры, которая, целость, окажется под большим вопросом.
Что и говорить, вариант с вмешательством МВД мы не предусмотрели. А фирма, кажется, всерьез
Но для меня все это отходило сейчас на второй план. Связаться с Чеховым не было никакой возможности. Договариваться с майором Мироновым было бесполезно, не для того он сюда приехал. Оставалось настаивать на своих правах и постараться придать делу как можно большую огласку.
Я шагнул в сторону и решительно заявил:
– Обыскивать себя не позволю!
В следующее мгновение меня крепко придержали сзади под локоть, а майор Миронов укоризненно сказал:
– А ведь в крайнем случае мы имеем право даже применять оружие, Владимир Сергеевич! Так что убедительно вас прошу не оказывать сопротивление представителям власти!
Неожиданно он запустил руку в карман моего халата и, точно фокусник, выхватил оттуда еще один прозрачный пакетик.
– У-у! Да у нас тут одни сюрпризы! – издевательски пропел он. – Пожалуй, все ясно, а, товарищи? – Он повелительно взглянул через плечо. – Будем оформлять задержание.
Лица моих коллег выглядели натянутыми и испуганными. Кажется, они принимали разыгрывающийся здесь спектакль за чистую монету. У меня не было сомнений, что они подмахнут и протокол, который наскоро составлял, опять усевшись за мой стол, майор Миронов. Мышеловка, таким образом, захлопывалась.
Терять мне теперь было нечего, и у меня невольно мелькнула мысль о бегстве. Пока Миронов писал, высунув от усердия кончик языка, я искоса посмотрел, что творится вокруг. Мне пришло на память, что снаружи в замке ординаторской торчит ключ, и, если бы мне удалось каким-то образом выскочить из кабинета, я мог бы запереть всю компанию и получить несколько минут форы. Может быть, тогда бы я сумел выбраться из больницы, которая стала для меня ловушкой.
Но у дверей, привалившись плечом к косяку, по-прежнему бдил мордастый недоверчивый страж, а тот оперативник, что стоял рядом, уже многозначительно позвякивал наручниками, неизвестно откуда взявшимися. Пиджак его был расстегнут, и за отворотом пиджака угадывалась ременная сбруя, наверняка поддерживающая кобуру.
Объективно оценив ситуацию, я понял, что, к сожалению, шансов у меня практически нет. Пройти кордон из трех вооруженных мужиков я не успевал – просто не хватало времени, как сказал бы Жванецкий. Но, если бы я отложил свою попытку на потом, она была бы полностью обречена на провал, потому что в следующую минуту на меня должны надеть наручники. Не мог я выпрыгнуть и в окно, потому что оно было сегодня наглухо закрыто.
Я совсем уже было решил ухватиться за наивную мысль о привлечении к делу моего несуществующего адвоката, как неожиданно в судьбу мою вмешался человек, чьего появления никто не ожидал. Он сыграл роль той соломинки, за которую цепляется утопающий – нередко с пользой для себя.