Палач времен
Шрифт:
– Какого дьявола вы тут делаете?! – осведомился Полуянов, сдерживая раздражение.
– Допрашиваем, – ответил Басанк без особого раскаяния. – Когда мы сюда пришли, они все были в сознании.
Полуянов нахмурился, разглядывая лежащих пленников. Все они по-прежнему были запеленуты в жидкокристаллические пленочные «саваны» и напоминали металлические отливки человеческих фигур с живыми лицами. Но подчинить их своей воле ни один «наездник» не смог, и это внушало определенные опасения.
Заметив на лицах Павла Жданова и его сына, точнее, сына его кванка, красные
– Спасибо, Федя, за радушный прием, – дернул щекой Павел Жданов, глаза которого налились ледяной синью. – У тебя отличный помощник. Ему вполне можно было бы доверить роль палача во времена инквизиции.
Басанк шагнул к Павлу, намереваясь ударить его по лицу еще раз, но Полуянов остановил помощника:
– Отставить мордобой! – Повернулся к рыжеволосой посланнице хозяина. – Вам-то зачем понадобился этот цирк? Вы же знаете, этих людей невозможно испугать, если они и станут работать с нами, то лишь после кодирования.
– Они должны знать планы нашего противника, – с хищной улыбкой ответила Тирувилеиядаль. – Надо выяснить, что предпринимает Мера, кто и зачем послал их сюда, где остальные члены команды.
– Это мы выясним с помощью «правдососа» в лаборатории Управления.
– Я могу сделать это прямо сейчас, – ухнул басом металлический псевдочеловек, тело которого непрерывно текло и дышало, как живая глыба ртути. – Бионосители, конечно, будут испорчены, но информация не пострадает.
– Несколько часов назад ты утверждал, что наши пленники пригодятся хозяину живыми.
– Ситуация изменилась, – равнодушно проскрипел псевдочеловек.
– Ситуация под контролем.
– Вы кое-что упустили из виду, – небрежно дернула плечиком посланница хозяина. – Оператор может освободиться, если придет в себя. Во-вторых, его наверняка попытаются освободить спектральные команды из других Ветвей. Хотелось бы их опередить и окончательно развеять миф о явлении Того, Кто Пробудился. – Тирувилеиядаль фыркнула. – Мессия, понимаешь ли, нашелся.
– Как только мы уничтожим Ствол, ни одна команда сюда уже не попадет.
– Ствол надо взрывать немедленно.
– У меня другие данные о намерениях хозяина на этот счет.
– Вот приказ. – Рыжеволосая подала Полуянову светящийся синий шарик.
Федор взял шарик, сжал руку в кулак, раскрыл опустевшую ладонь: шарик был интенсионалом и без следа всосался в тело Полуянова, превращаясь в «чистую» информацию, мгновенно ставшую достоянием сознания.
– С этого надо было начинать, – буркнул Федор, переживая неприятное чувство обмана; было обидно осознавать, что хозяин не поставил его в известность о полномочиях курьера.
– Внимание! – принесла рация голос дежурного по Управлению. – В доме скульптора Ромашина замечено движение. Гостей двое, энергетика уровня «упаковка-3».
Присутствующие в бункере переглянулись.
– «Упаковка-3» – это уровень профи спецназа, – сказал Басанк.
– Что я говорила? – язвительно скривила губы женщина. – Это наверняка команда для освобождения оператора.
– Мы
– Там же наша засада…
– Не будьте идиотом, эмиссар, – брезгливо бросила Тирувилеиядаль. – Против нас работают далеко не дилетанты. С вашей засадой легко справился один Ромашин, а если появится команда… Пойдемте, Басанк, я с вами. Хочу взглянуть на гостей Ромашина, вдруг я их знаю? – Она кинула взгляд на молча наблюдавших за ней пленников. – Не скучайте, ребята, мы скоро вернемся.
Басанк и Тирувилеиядаль вышли.
– Останься, – приказал Полуянов металлической глыбе псевдочеловека. – Стереги их. Начнут брыкаться – перекрой им кислород.
Он закрыл за собой дверь бункера и поспешил к залу метро вслед за начальником охраны и курьершей хозяина, готовой, судя по замашкам, заменить комиссара на посту резидента в Солнечной системе.
Существо, мыслесферу которого запеленговал Железовский, почти ничем не отличалось от того «скелета гусеницы», что обнаружили «хронодесантники» на айсберге недалеко от взорванного Ствола. Разве что цвет этой исполинской многосегментной «гусеницы», длина которой достигала трехсот метров, а диаметр – двадцати, был иным – бежевым, с перламутровыми разводами. К тому же оно столь мощно генерировало биополя, что это почувствовали даже «толстокожие» Паша-летчик и Гена Маркин, ранее неспособные отличить квазиживого робота от живого существа.
Айсберг, давший последний приют разумной «гусенице», представлял собой красивую снежно-ледяную конструкцию с причудливо изогнутыми зубцами, похожую на корону, которой можно было любоваться, как самым настоящим шедевром искусства, созданным руками разумных существ. Возможно, так оно и было на самом деле, и айсберги, покрывающие бесконечный океан планеты от полюса до полюса, были выращены ее хозяевами в качестве своеобразных жилищ.
Никто из «хронодесантников», в том числе Игнат Ромашин, не участвовал в «беседе» Железовского с гусеницеподобным созданием, взиравшим на мир с философским спокойствием узника тюрьмы. Глаз у существа не было видно – в человеческом понимании, и все же люди чувствовали, что оно разглядывает их, испытывая нечто вроде легкого удивления. Видимо, появление нежданных гостей вызвало у него какие-то давно забытые воспоминания, картины прошлого величия, и оно почувствовало временный прилив сил.
Про человека в таком состоянии обычно говорят, что у него забилось сердце.
Железовский не разрешил никому приближаться к айсбергу ближе чем на двести метров, поэтому за его действиями отряд наблюдал со стороны, повиснув на километровой высоте над уровнем океана. Аристарх сначала медленно приблизился к гиганту, словно запрашивая его разрешения на контакт, потом опустился на пористую поверхность бело-голубого льда напротив «головы гусеницы» – пятидесятиметрового вздутия с рядами выпуклых синеватых пластин. Так он стоял в оцепенении несколько минут, неподвижно и молча, пока «гусеница» вдруг не шевельнулась, приподнимая «голову».