Палач времен
Шрифт:
– Я помню.
Послышался дробный цокот, из коридора выскочили два метрового роста паука, подскочили к землянам. Мириам невольно попятилась.
– Садись, – отрывисто бросил Ивор, вскакивая на ближайшего механического паука. – Конкистадоры доставят нас к зоне выхода.
Мириам повиновалась.
Пауки развернулись и помчались из зала в заполненный слоистым дымом коридор. Через минуту бешеной скачки они высадили наездников в тупике одного из боковых коридорчиков возле черной двери с надписью: «Тамбур V. Без ТФЗ не выходить!» Дверь свернулась валиком вокруг оси, ушла в бок. Ивор и Мириам ворвались в небольшое кубическое помещение, в котором тут же вспыхнул неяркий
Они оказались в туманно-серебристой бездне, разделенной слоями на множество «книжных страниц». Эти слои корчились, вспыхивали голубым светом и таяли, исчезали, рождая судороги пространства. Сквозь дымную вуаль вверху виднелась светящаяся белая спираль – не то близкая галактика, не то светило этого мира. Внизу, в гулкой бурлящей бездне, в которой исчезало основание Ствола – здесь он имел форму многогранной белой колонны, – иногда сквозь дымную кисею проглядывала другая размытая спираль – темно-фиолетовая, угрюмая, неприятная, с угрозой глядящая на непрошеных гостей.
– Мы ничего не успеем сделать! – крикнула Мириам, не слыша своего голоса; гул, испускаемый спиралевидной бездной, стушевывал все звуки. – Возвращаемся!
Ивор не ответил. Он уже вошел в состояние пустоты и разворачивал все свои сферы экстравидения, чтобы определить местонахождение генератора свертки, о котором говорил Стас.
Пространство домена стремительно «скатывалось» в сингулярность, теряя измерения одно за другим. Чудовищная сила расшатывала его, ломала, сжимала в «гармошку», скручивала в спираль, сворачивала координаты и физические законы, превращала объемные тела в плоские, плоскости – в линии, линии – в точки.
В тот момент, когда Ивор вышел в местный космос, количество измерений его сократилось до трех, и мир на несколько мгновений стал прозрачным. Ивор увидел дымящиеся клубки и вихри пламени – местные звезды и смерчеобразные твердые образования – планеты с дымно-пылевыми хвостами. Они на глазах распадались на каменные сгустки, вытягивались в длинные пылевые языки и сжимались в спиральные вихри.
Увидел Ивор и генератор свертки пространства: совершенно жуткая змееобразная конструкция ворочалась во мраке космоса и «глотала» его «твердь» кусок за куском – такое складывалось впечатление. Она представляла собой не материальное образование, а конгломерат чужих физических законов, управляющих процессом свертки, и Жданов понял, что на сей раз ему не удастся проникнуть волевым усилием в «мозг» генератора и перехватить управление. Для этого требовалось знание иных законов – вселенского масштаба, законов, контролирующих рост Древа Времен, а земная наука еще только нащупывала контуры этих законов.
Трехмерный объем Ветви сжался в бесконечный двухмерный лист. Небольшой участок трехмерия сохранялся лишь возле башни хронобура, но и его начала корежить и мять непреодолимая сила упрощения континуума. Ствол заколебался, как голографическая картинка. Отверстие в его стене, через которое люди выбрались в коллапсируюший мир, превратилось в сетку, в твердую заплатку, исчезло.
– Ивор! – крикнула испуганная Мириам. – Что делать?!
Молодой квистор очнулся, вызвал трансгресс. Бесшумная молния перечеркнула сминавшееся в складку пространство, рядом возникла ажурная труба, окутанная облаками мелких электрических молний. Землян подхватила мягкая невидимая рука стартовой сферы, поместила внутрь
– К друзьям! – скомандовал Ивор, перебивая скороговорку обслуживающего трансгресс автомата. – Надо знать меру!
Последнее, что он увидел, было надвижение тьмы на бесконечный двухмерный пятнистый лист, яркие пятна на котором представляли собой ставшие плоскими бывшие «звезды» и «планеты» этого обреченного мира.
Затем наступила невесомость, короткая дурнота, тела людей растворились в потоке света, и они начали падать в бездну.
Падение продолжалось долго – по внутренним ощущениям Ивора, а когда трансгресс наконец «остановился» и его пассажиры «вышли», оба почувствовали себя усталыми и разбитыми.
Они стояли на какой-то шелестящей мягкой поверхности под удивительно красивым звездным небом с незнакомыми созвездиями, окруженные шевелящейся и шепчущей стеной, состоящей из отдельных пушистых предметов или объектов разной высоты. Ивор не сразу понял, что это своеобразные деревья.
– Где мы? – послышался тихий голос Мириам.
– У друзей, – ответил он, разгерметизируя «кокос» и сворачивая шлем. – Снимай колпак, здесь можно дышать.
Мириам послушалась, но отходить от спутника не решалась, оглядываясь и прислушиваясь к шуму ветра в лесу.
– Ночь… тепло… мы случайно не на Гезем вернулись?
– Нет, это мир второго Игрока. Я снова произнес волшебные слова о «мере», и трансгресс, понявший меня буквально, перенес нас в Ветвь Меры.
– Как здорово! Значит, это царство разумных растений? Можно, я включу фонарь?
– Не надо, сейчас глаза привыкнут к темноте, и ты сможешь ориентироваться. Предлагаю перекусить и пару часов поспать. Утром начнем знакомиться с хозяевами.
– Я ничего особенного не ощущаю…
– Они вокруг и вполне понимают нас. – Ивор прошелся по заросшей травой поляне, нашел ложбинку, сел. – Иди сюда.
Мириам приблизилась, опустилась рядом.
Ивор бережно обнял девушку, заглянул в ее глаза, в которых отразились звезды, улыбнулся, вдруг почувствовав себя намного старше и опытней.
– Тебе еще не надоело бегать по чужим мирам?
– Нет, – помотала она головой, зажмурилась.
И тогда он поцеловал ее…
Глава 6
Ивор проснулся первым.
Мириам лежала рядом, прижавшись к нему и подложив под голову кулачок. «Кокосы» не могли, конечно, компенсировать отсутствие кроватей, но были достаточно удобны, чтобы в них можно было спать.
– Также, если лежат двое, то тепло им, – вслух вспомнил Ивор Екклезиаст, – а одному как согреться?
Мириам проснулась, открыла глаза, мгновение лежала неподвижно, прислушиваясь к тишине вокруг, потом увидела свою позу, покраснела и упруго вскочила, оглядываясь по сторонам.
– Что ты там бормотал?
– Молился, – серьезно ответил Ивор, вставая и тоже начиная осматриваться.
То, что они ночью приняли за лес, и было лесом, только деревья в этом лесу больше всего напоминали чешуйчатые, поросшие пухом и мхом грибы разнообразных форм и расцветок. Многие из них достигали высоты в пятнадцать и даже двадцать метров, но встречались и «дождевики» размером с человека и меньше. Однако неприятных чувств эти грибные создания не вызывали, некоторыми из них можно было любоваться, настолько их форма казалась гармоничной и красивой, а от спиралевидных «лиан» с колониями ярких пурпурных «ушей» и бутонов вообще нельзя было отвести глаз. Во всяком случае, Мириам обратила внимание именно на эти «лианы», представляющие, очевидно, симбиотические пары типа дерево–лишайник.