Палач времен

Головачев Василий Васильевич

Трава, усеявшая все пространство между грибами, напоминала земную осоку, только серо-жемчужного цвета. Небо в этом мире имело салатовый оттенок, а светило, всплывшее над волнистой линией леса, было желто-зеленое, не слишком яркое, но приятное.

Выбравшись из ложбины в лесу, где они провели ночь, на ближайшую возвышенность, земляне долго разглядывали бескрайние лесо-грибные просторы без единого следа цивилизации и впитывали его звуки и краски, постепенно растворяясь в нем, превращаясь не в существ с иным мировоззрением, а в категории: неторопливость, размеренность, отрешенность, размышление…

И

лишь заметив приближающийся со стороны уходящей ночи предмет, напоминающий длинный пупырчатый огурец, Ивор очнулся и понял, что мир Игрока-2, планета Меры или же он сам, попытались приобщить гостей к местному времени и мироощущению.

– Нас встречают, – предупредил молодой человек спутницу.

Мириам с трудом пришла в себя, стряхнула оцепенение, шевельнула онемевшими губами:

– Так бы стояла и стояла целую вечность… Кто нас встречает?!

Затем и она увидела скользящий над грибным царством «огурец».

– Батюшки-светы, да это же те, кто помог нам отбиться от драконов «засыхающей» Ветви! Вот так встреча! Как они здесь оказались?

– Вероятно, это воин Меры, – предположил Ивор. – Или его эмиссар.

– Почему не сам Мера?

– Потому что Мера – это, по сути, растительный супермозг, вспомни слова Стаса. Вряд ли он способен активно двигаться. Ему нужны более подвижные помощники и исполнители.

– Он будет говорить с нами?

– Сейчас узнаем.

«Огурец» приблизился, вырастая в размерах до величины земного стадиона, завис над землянами. В его бугристо-пупырчатом днище открылся круглый люк. У молодых людей появилось ощущение дружеского жеста со стороны «огурца».

– Похоже, нас приглашают в гости, – пробормотала Мириам. – Но можно ли им верить? Что, если нам просто внушают доброжелательность?

– Это друзья, – с уверенностью отозвался Ивор. – Они дали нам возможность отдохнуть и охраняли наш сон. Теперь пришло время контакта.

О том, что Мера мог просканировать психику и память гостей, Ивор говорить не стал. Он чувствовал, что ничего дурного хозяева не замышляют.

Земляне включили антигравы «кокосов», поднялись вверх и сквозь пятиметровое отверстие люка проникли внутрь «огурца».

Они оказались в тоннеле с перепончатыми, слабо светящимися желтоватыми стенами, который привел их в огромный грот, стены которого поросли колониями ярких пурпурных грибов в форме человеческих ушей. Взгляд пронизал землян, умный, пристальный, доброжелательный взгляд, хотя никаких глаз грибы-уши не имели.

– Ох и не люблю я гипнотизеров! – проворчала Мириам. – Может, включим пси-защиту?

Словно в ответ на ее слова напротив зависших в центре грота землян появился человек в темно-зеленом комбинезоне без всяких деталей – карманов, «молний», нашивок и техноокон. Он был сед, имел красивую седую бороду и усы, горящие черные глаза, крупные губы и римский нос. Ивор не сразу узнал его: это был Атанас Златков, создатель хронобура собственной персоной.

Ученый шевельнул рукой, и тотчас же интерьер грота изменился. Вокруг людей сомкнулись опалесцирующие стены, объявились светящийся потолок и более темный опаловый пол. Из пола выросли удобные, кожаные с виду кресла, столик и на высокой подставке ваза с колотым льдом, из которой торчало серебристое горлышко бутылки шампанского.

– Ну, привет, – с легкой

усмешкой произнес Златков, – соотечественники. Рад видеть вас в этом тихом и спокойном мире. Давно не встречался с представителями хомо сапиенс.

– Атанас? – неуверенно проговорила Мириам, поглядев на Ивора.

– Он самый, – кивнул ученый. – Разве что не из вашей Ветви. Насколько мне известно, мой кванк из вашей Метавселенной застрял где-то в нетях и еще не выбрался в мейнстрим. Да вы присаживайтесь, побеседуем. В моем лице вас приветствуют и флориане, хозяева Ветви, им тоже любопытно поговорить с вами.

Ивор кивнул Мириам, и они сели в кресла. Златков расположился напротив, сцепив руки на груди, разглядывая гостей умными черными глазами, изредка уходящими в глубины неведомых пространств и как бы задергивающимися шторками непроницаемости. Мириам заерзала под его взглядом.

– Что вы на меня так смотрите?

– Любуюсь, – улыбнулся Златков. – Вы очень красивая молодая особа, и что-то мне подсказывает, что я знаю вашего отца. Не Игнат ли Ромашин случайно?

– Да, я его дочь.

– Рад познакомиться. – Златков перенес взгляд на Ивора. – Ну, а вы сын Жданова, потенциальный оператор, или Тот, Кого Ждут, если верить легендам Древа.

– Почему потенциальный? – пробормотал Ивор. – Стас называл меня оператором…

– Стас – это инк Ствола? Он очень вежливое существо. Если бы вы были оператором реально, вы бы не попадали в разные глупые и опасные ситуации. Не обижайтесь, у вас все впереди. К тому же, если бы вы изначально были оператором, вряд ли зашли бы так далеко, как сейчас.

– Почему?

– Вас бы просто не пропустили. А так как никто не ждал от вас подвигов и не брал в расчет, охота за вами началась только сейчас.

– Понял…

– А каким ветром вас сюда занесло, Атанас? – поспешила Мириам сгладить впечатление от слов ученого, хотя Ивор не думал обижаться. – Что вы здесь делаете, у Меры?

– У кого? – поднял бровь Златков.

– Так назвал Игрока-2 Стас – Мера, от слов «медленный разум».

– Что ж, вполне логично и соответствует тому, что есть. Я же здесь живу по собственной воле уже много лет и занимаюсь всякими-разными исследованиями и расчетами. Благо собеседник у меня – дай бог каждому. Например, я учусь посредством Хроник Мультиверсума изменять его законы через цепочки невозможных состояний. Изучаю архитектонику времени в разных Ветвях Древа. Подхожу к пониманию своего открытия.

– Как это? – удивилась Мириам.

– До сих пор мне была непонятна причина реализации такой мощной энергоинформационной системы, как Ствол–трансгресс.

– Но вы же сами рассчитали теорию временных проколов и построили Ствол!

– Я строил и рассчитывал не то, что получилось на самом деле. Я считал, что обратимость времени возможна, для чего необходимо всего лишь изменить направление изменения скорости фундаментального взаимодействия; к слову сказать, в большинстве Ветвей с планетами и звездами она уменьшается. Но впоследствии выяснилось, что при попытке изменения направления скорости фундаматора я неизбежно должен был наткнуться на встроенный в Древо принцип экономии энтропии, дающий более сложным системам, в том числе биологическим, преимущество перед простыми. А мой хронобур почему-то обошел его!