Палач времен

Головачев Василий Васильевич

– Но ведь Палач нарушил не только правила Игры, но и более глобальную структуру – этику!

– Вам бы встретиться с Атанасом Златковым, – с легким сожалением сказал Ромашин. – Вот он бы смог обрисовать ситуацию точнее. Могу добавить лишь, что конгруэнтность, или степень соответствия, Игры как системного целого правилам, установленным Творцом Древа Времен и самой Игры, может меняться, однако некий минимум конгруэнтности должен быть соблюден, то есть минимум, позволяющий Игре продолжаться и развиваться,

а Древу реализовать в с е варианты материальных состояний.

– Примерно об этом рассуждали и наши мудрецы. Во всяком случае, им известно, что существуют трансформационные законы высшего уровня, которые осуществляются только через тактики или разрешенные ходы низшего уровня. Мне просто интересно, что ход мыслей наших и ваших ученых очень близок. Хотя ваши опередили нас в разработке метатеории Игр. Жутко представить, что один и тот же ход Игрока совершается на множестве «досок-вселенных» одновременно, означая на каждой из них разное!

– О да, – кивнул Ромашин, – это удивительное открытие. Для нас оно тоже в свое время стало потрясением.

– Я понял так, что каждая Метавселенная типа нашей Метагалактики размножается делением на копии?

Собеседники Железовского переглянулись и рассмеялись. Человек-гора не обиделся.

– Простите старика за пустую болтовню. Я действительно ошеломлен. Не могу представить, что в других Ветвях существуют сотни, а то и тысячи Аристархов!

– Увы, вам это не грозит, – сказал Ромашин. – Ваша Ветвь – «тупиковая», как мы не совсем корректно выражаемся, то есть она существует в единственном виде, и вы – один на все Древо.

– Вот как? – хмыкнул Железовский. – Это меня устраивает. А вы – тоже один?

– Нет, я человек-спектр. – Ромашин улыбнулся, кивнул на спутников, расположившихся в гостиной кто где. – Они тоже. Таких, как вы, очень мало. Один из них – Ивор Жданов, к которому мы должны присоединиться.

– Что он за человек?

– Если применить вашу терминологию, он интраморф, владеющий полем Сил, с потенцией оператора реальности. В свою очередь, в перспективе оператор может стать Игроком, хотя до этого очень далеко.

– Что он должен сделать?

– По большому счету главная задача оператора – ограничить Палача, ради чего и занялся весь этот сыр-бор. Но это опять же в перспективе. Нынешняя задача-минимум оператора, говоря логически-математическим языком, – сшивание неопределенностей тактики противостояния в масштабах «родственных» Ветвей. Мы должны уберечь «чисто человеческие» Ветви, которые только и способны дать шанс выжить всему Древу. В нашей истории уже были подобные прецеденты, хотя значительно более низкого уровня.

– Напомните.

– В конце двадцатого – начале двадцать первого века Россия едва не исчезла как государство и этнос. Кстати, этот

процесс был результатом одной из Игр, ведущихся вечно, как вы понимаете, по заказу Безусловно Второго. Но все же моя родина сумела воспрять духом и выжила, сохранив не только себя, но и природу, и всю Землю. Но это к слову.

– Это факт и из нашей истории, просто я не связывал его с Играми. Значит, вы предлагаете мне присоединиться к вашей обойме и найти оператора. А потом?

– Цель похода – вызволить из ловушек всех Павлов Ждановых, в том числе отца оператора, который тоже является потенциальным оператором, но линейным. Если он сможет объединить своих кванков – сыграет роль судебного исполнителя.

– Понятно. – Железовский словно бы очнулся, хлопнул громадными ладонями по мягким подлокотникам кресла и встал. – Вам нельзя здесь оставаться и нельзя нигде показываться. Агенты ФАГа не должны вас видеть. Я поселю вас на какое-то время в своем подземном бункере с личной кабиной метро. Там есть все удобства.

Встали и гости.

– Надолго? – посмотрел на человека-гору Игнат.

– Мне надо решить несколько проблем и кое с кем посоветоваться. Но я пока ничего не обещаю. Подождите пару минут.

Железовский вышел.

– Вряд ли он согласится, – буркнул скептически настроенный Гаранин. – У них тут у самих положение аховое.

– Поживем – увидим, – не согласился Ромашин. – Аристарх – чрезвычайно ответственная личность, и ему небезразлична не только судьба мира, но и судьба отдельно взятого человека. Как он вам?

– Мощный мужик! – с уважением сказал Паша-летчик. – Я с такими предпочитаю дружить.

Руслан и Ромашин переглянулись с улыбками в глазах.

Вошел Железовский, переодевшийся в спецкостюм, который назывался здесь «бумерангом».

– Идемте.

Через несколько минут отряд высадился в шаровидном бункере Железовского, расположенном на глубине одного километра в толще горных пород хребта Алинг-Гангри, в сердце Тибета.

* * *

Грехова отыскать не удалось.

Расстроенный этим обстоятельством, Железовский встретился с Паулем Герцогом в Управлении безопасности и осторожно поинтересовался, что бы он сказал, узнай о существовании альтернативных вселенных, представляющих собой почти идентичные копии Метагалактики.

– К чему вы клоните, патриарх? – рассеянно спросил проницательный Герцог, занятый какими-то расчетами с инком кабинета.

– Ни к чему, – ответил Аристарх, понимая, что не имеет права делиться полученной от «соседних» землян информацией. – Мне приснилось, что, кроме нашей вселенной, существует целое Древо ей подобных, отличающихся в некоторых деталях, и что в них тоже идут войны такого же уровня.