Палачи

Прошкин Евгений

— Ладно… — Пельмень поднялся со ступеньки. — Чего мы сейчас-то об этом?

— А что ты вообще здесь делаешь? — вступил в разговор Гарин. — В Зоне нет ни банкоматов, ни интернета.

— Банкоматы мне теперь без надобности. Вон, — Слава с опаской покосился на Столярова, — у подполковника спроси. А интернет и так всегда со мной. — Он похлопал себя по нагрудному карману. — Скажи лучше, что с сестрой.

— Почему это тебя вдруг заинтересовало? — сузив глаза, спросил Олег. — Ты ведь даже на похороны ее не

приехал!

— Не приехал, — спокойно подтвердил бывший наемник. — Потому что знал, что Марины не было в том гробу.

— Откуда ты мог это знать?

— Мог. Но тут в двух словах не расскажешь.

— А ты попробуй! — с вызовом сказал Гарин.

— Хорошо. В тот день, когда разбились самолеты, я получил от нее CMC. Вернее, я сначала получил CMC, а уже потом узнал о самолетах. Поначалу-то я подумал, что это очередная приманка. Меня же разыскивают все, кому не лень. И ФСБ, и Интерпол, и… — Пельмень кашлянул и снова покосился на Михаила. — На какие только хитрости не идут, чтобы меня выманить. Вот я и подумал, что эта эсэмэска из той же серии. А потом включил новости и понял, что был не прав. Все-таки взрывать три самолета ради того чтобы арестовать рядового хакера — это уже перебор.

— Что было в сообщении? — холодно спросил Гарин.

— Это сейчас не важно. Я лучше тебе потом его покажу, там пересказывать бесполезно. Важно, что сообщение я получил, когда самолет уже больше часа был в небе. Я специально проверил аэропорты вылета и прилета.

— Ты посмотрел электронные табло?

— Я залез в их компьютерные сети. Мне нужна была надежная информация.

— И ты ее получил… — Лицо Олега помрачнело еще сильней. — Но почему она написала тебе? Почему не мне, а тебе?

— Это тоже пока несущественно. Могу предположить, что Марина в тот момент считала, что мне грозит опасность, а на второе сообщение у нее просто не хватило времени. Главное, что мне удалось выяснить: в момент катастрофы ее в самолете не было.

— У нее могли украсть телефон еще до вылета. Сообщение мог послать кто угодно!

— Да, но назвать меня моим детским прозвищем кто угодно не мог. В общем, я предположил, что сообщение послала сестренка. И впоследствии эта гипотеза подтвердилась.

— Так ты знал… Все это время знал! И ни-ко-му ни-че-го не ска- зал! — Гарин нервно рассмеялся, хотя в глазах его стояли слезы. — Сука! Сука! Ненавижу!

Скорее всего Пельмень предвидел удар, все-таки Олег умел скрывать свои намерения куда хуже Столярова, однако Слава и на этот раз даже не попытался защититься. Только сказал, повторно поднимаясь со ступеньки:

— Ну вот что, бойцы. По одному разу — стерплю. Понимаю, накипело, душу отвели. Но если еще раз полезете — получите сдачи.

Он посмотрел на Гарина с высоты своего почти двухметрового роста.

— Я знал, что Марины не было в самолете. Но я не

был уверен, что она жива. Потому и не сообщал тебе, чтобы зря не обнадеживать. Все эти полтора месяца я потратил на ее поиски.

— И?…

— И вот я здесь.

— Так что все-таки было в том сообщении? — спросил Михаил.

— Я расскажу, — пообещал Пельмень. — Я все расскажу. Но давайте все-таки по дороге. Я не соврал, когда сказал, что знаю короткий путь к ЧАЭС. Но пока мы здесь точим лясы, мы ни на метр не приближаемся к цели.

— Резонно, — согласился Столяров.

— Кстати, кто это у вас? — Слава кивком подбородка указал на лежащий в кресле труп.

— Коршун, — ответил Олег, закидывая на спину рюкзак.

— Надо же! А я был на сто процентов уверен, что он мертв.

— Теперь можешь быть уверен на двести процентов.

— Да, Пельмень, — позвал Михаил. — Что ты там говорил насчет интернета?

— Это ты меня как напарник спрашиваешь или как подполковник СБУ? — напрягся Слава.

— Как брат. Сможешь в случае чего устроить телефонный разговор с Большой землей?

— Если не вдаваться в технические детали — смогу.

— А если вдаваться?

— Тебе правда интересно, как приспособить сталкерскую сеть обмена короткими сообщениями для голосовой передачи?

— Честно говоря, не особенно.

— Тогда просто поверь.

— В таком случае для начала избавимся от балласта.

Гарину очень не понравилась и сама фраза, и то, что, произнося ее, Столяров смотрел на него. Когда Михаил двинулся к нему, Олег вскинул руки в защитном жесте.

— Эй, ты чего? — опешил Столяров.

— А ты? — настороженно спросил Гарин.

— Я ничего. Дай-ка сюда свой рюкзак.

Михаил расшнуровал горловину и вытряхнул на пол какое-то шмотье, коробки с патронами и банки с едой, потом, покряхтывая, достал со дна рюкзака объемистый кубический ящик.

— Что это? — спросил Олег.

— Я же говорил, — напомнил Столяров, — гарантия нашего возвращения. Куда ж ее, родимую… — Он рассеянно огляделся по сторонам.

— Это что, рация? — догадался Гарин. — Тогда зачем ты ее сейчас вытаскиваешь?

— Потому что необходимость в ней отпала. Кто ж знал, что мы встретим здесь этого… — Михаил смерил взглядом Пельменя. — Киборга.

— Я что, зря тащил на своем горбу этот гроб? — повысил голос Олег.

— Гроб на горбу — это такая скороговорка? Ты еще настоящие гробы не видел. Эта по сравнению с ними, можно сказать, чудо миниатюризации.

— Ты не ответил! — не унимался Гарин. — Это чудо я тащил зря?

— Ну почему зря? — Столяров не нашел другого варианта, кроме как задвинуть тяжелый ящик под мостик. — Кому-нибудь пригодится. Нам же пригодилась рация Ковальского. Вот и наша кого-нибудь выручит. Обязательно. Даже не сомневайся.