Палачи
Шрифт:
— А-а… сколько времени?
Гарин провел рукой по лицу и потянулся. Лежать на спортивных матах было удобно. Хотя после вчерашних приключений он бы, наверное, уснул и на бетонном полу, посыпанном битым стеклом.
— Времени до хрена! — с досадой ответил Михаил. — Сейчас позавтракаем и выдвигаемся. Идем, я уже все приготовил.
— А давай здесь поедим, — предложил Олег.
— Зачем? Тут даже света нет.
— Все равно… Зато сидеть мягко.
— Боишься выходить? — догадался Столяров. — Не бойся. Там все чисто.
— Что с Жигой?
— Если
— Конечно, нет.
— Тогда не спрашивай. — Михаил помолчал и добавил уже мягче: — Не волнуйся, он не мучился. Так что тебе принести?
— Ладно, я встаю.
Гарин выбрался из-за перегородки. Свет лампочки под потолком кладовки, каким бы тусклым он ни был, заставил его прищуриться.
— Что будешь? — спросил Столяров. — Есть рыбные, есть тушенка.
— Тушенка свиная? — уточнил Олег.
— А ты мусульманин?
— Да нет. Просто не могу забыть того кабана, который с крыши вагона угодил в «мясорубку».
— А-а… Тогда бери рыбные.
Гарин не мог удержаться. Орудуя ложкой в консервной банке, он нет-нет, да и посматривал украдкой на то место у стены, где накануне сидел привязанный к трубе цыганенок. Михаил не соврал, там действительно было чисто. И этот островок неестественной чистоты в углу запыленной комнаты притягивал взгляд.
— У тебя появились какие-нибудь версии по поводу Хриплого? — прервал молчание Столяров.
— Нет, а у тебя?
— Тоже ничего. Людей с большим носом миллионы. А хриплый голос — это не примета. Сегодня он сипит, как крестный отец, а завтра будет петь в церковном хоре. И знаешь, что меня больше всего возмущает?
— Что?
— Этот Хриплый знает о нас поразительно много, а мы о нем знаем только то, что у него есть нос!
— А еще он описал меня как студента. А тебя — как убийцу, — напомнил Олег.
— И что с того?
— Странное сравнение, если подумать. Ведь Пси-Мастера убил я, а не ты.
— Ну-у… да, — протянул Михаил. — Но речь же шла о внешности, а не о том, кто кого убил. А внешне ты и вправду похож на студента.
— А ты… — Гарин хотел было сказать «на одного актера», но фамилия актера никак не шла на память. — А ты — на беглого зэка. И что? Кто мог назвать тебя убийцей?
— Тебе по пальцам пересчитать?
— А у тебя хватит пальцев?
Столяров крякнул и облизал ложку.
— По-моему, это бессмысленный спор, — сказал он. — Мы ведь даже не знаем, какую роль играет Хриплый во всей этой истории. То ли он тот, кто притащил нас сюда, то ли рядовой исполнитель вроде Жиги.
— И не узнаем, пока не схватим этого Хриплого за… за нос, — подтвердил Олег.
— Вот-вот. Ты вроде говорил, мутанты пару часов после выброса ходят как пришибленные?
— Ага. A потом, наоборот, активизируются.
— Тогда давай не будем терять времени. До речного порта отсюда рукой подать. Рожки я снарядил. Две минуты на утренний туалет — и бегом марш!
Продевая руки в лямки, Гарин заранее поморщился, но подняться
— Третий день стесняюсь спросить, — обратился он к Столярову. — А что ты мне туда загрузил?
— Ничего лишнего, — заверил тот. — Только снаряга, патроны, еда и гарантия нашего возвращения.
— Ну-ну…
До забора вокруг кафе «Припять» добрались без происшествий. Возле сгоревшего автобуса возилась в мусоре стайка слепых псов, но они и впрямь выглядели пришибленными. При появлении людей ни один даже не тявкнул.
Отодвигая в сторону секцию ограждения, Олег вспомнил, как в этом месте наемники передавали его с рук на руки «монолитовцам». Тогда явиться в логово Пси-Мастера в одиночку, без оружия и «венца» было авантюрой на грани самоубийства. Сейчас Гарин был вооружен, на нем был «венец», и рядом шагал Михаил, однако он чувствовал себя ненамного более уверенным, чем в тот раз. Пожалуй, даже менее. В той игре он был участником. Пусть слабым, но участником. А в этой ему досталась роль пешки, лишенной свободы выбора, которую тянут непонятно куда неведомые силы.
— А тут все сильно изменилось, — заметил Столяров. — Вот никогда не питал любви к «монолитовцам», но порядок у них был во всем. Этого не отнять.
Олег не мог с ним не согласиться. В прошлый раз территория вокруг речного порта показалась ему последним оазисом цивилизации посреди разрухи и запустения. Теперь и этот бастион пал. Зона отвоевала у человечества еще один клочок суши. Из трещин в асфальте торчали голые кусты, на тротуарах валялся мусор, с бетонной крыши свешивались голова и руки мертвого снорка.
— С другой стороны, это явный признак того, что бойцов «Монолита» здесь больше нет, — закончил мысль Михаил.
— Это я тебе и так могу сказать.
— Ты ничего не слышишь?
— Пока нет.
— Черт! Я надеялся, хоть здесь… — Столяров шумно выдохнул. — Только бы не шестое письмо! Еще один квест я не выдержу!
— Это точно, — подтвердил Гарин. — Лучше уж встретиться лицом к лицу с живым Пси-Мастером. То есть с мертвым. То есть… тьфу ты! Я совсем запутался.
Они поднялись на крыльцо с задней стороны корпуса.
— Все еще ничего не чувствуешь? — спросил Михаил.
— Только запах. — Олег демонстративно сморщил нос.
— Это ничего. Запах не убивает. — Столяров пинком распахнул дверь, скользнул внутрь с автоматом наперевес, затем снова высунулся наружу и прокашлял в четыре приема. — Хотя… может… я и… ошибаюсь. Давай бегом! — Он махнул рукой.
Зажав двумя пальцами нос, Гарин быстро зашагал по коридору. Сортир, запомнившийся ему своей чистотой, был загажен так, словно в нем два года жила династия бюреров. Возможно, так оно и было. Металлическая лестница напротив сортира заросла ржавыми волосами. В паре метров от аномалии прибор на руке Михаила противно запищал, и он, чертыхнувшись, отключил зуммер.