Паладин развивает территорию! Том III
Шрифт:
Поднявшись с кресла, лорд направился к своей жене, чтобы взглянуть лично. Пройдя по коридору и очутившись у спальни, где всё ещё в суматохе бегали служанки, он подошёл к двери и, дождавшись, пока ему разрешат, вошёл внутрь.
На кровати, окружённой жёнами Виктора, лежала Шона, а рядом — её маленький подарок, только вот бросалось в глаза то, что у девочки в теле бурлила мана.
Такого не должно было быть, во всяком случае, лорд о таком не слышал.
— Ирис, — в своей голове произнёс он, и в то же мгновение очутился перед
— У моей дочери страна бурлит, мана в теле, ты знаешь, что это такое? — спросил Виктор.
Женщина в золотом одеянии, чуть прикрывавшем её интимные зоны, сидела на белом троне со скучающим лицом.
— Значит, родился заклинатель, а судя по тому, что вижу я, очень хороший заклинатель, — ответила наконец богиня и добавила: — Вокруг тебя столько всего происходит, может, уже воскресишь меня побыстрее, я бы тоже могла родить тебе ребёнка.
Хотя она и шутила, да и говорила про ситуацию, когда у неё будет человеческое тело, но в голове лорда возникли картинки совокупления человека с пятидесятиметровой женщиной, от чего он невольно засмеялся.
— Даже если я смогу обрубить твою божественность, я понятия не имею, где взять тело для тебя, — собравшись, произнёс Виктор.
— Разве ты не усыновил деревянного болванчика? Пусть сделает мне тело и оживит его в Лунном озере, — произнесла Ирис.
«У этой воды есть такая сила?» Сразу подумал лорд.
Видя смущённое лицо паладина, женщина улыбнулась.
— А ты ведь не знал? — спросила она.
— Даже если это возможно, он ещё слишком молод и не может тратить воду на это. К тому же только учится создавать тела. Иггдрасиль даже себе не смог сделать подходящее, — ответил Виктор, подумав о том, что ему придётся просить ребёнка об этом.
Хотя тот и являлся деревом, но мыслил, как ребёнок. Даже вся информация, которой Иггдрасиль владел, рассматривалась им с точки зрения ребёнка.
— Пусть учится быстрее, времени всё меньше, а я должна набраться силы после перерождения, чтобы не оказаться в слабом теле, когда явятся другие миры. — Сказав это, Ирис жестом выбросила паладина из своих покоев.
Виктор вновь находился в спальне Шоны перед её кроватью. Пройдя между расступившимися девушками, он взял на руки девочку и стал разглядывать в упор.
По истине, это был первый его ребёнок, не такой страшный сразу после рождения. За всё время ожидания появления этой девочки он вспомнил десятки и сотни имён, среди которых выбрал несколько богинь, однако, увидев её, в голове всё изменилось.
Хотя его дети впоследствии росли действительно красивыми, но эта уже могла считаться самым красивым цветком среди всех.
— Лилия, — улыбаясь, произнёс лорд. Имя было дано спонтанно, но, по его мнению, очень подходило девочке.
В этот момент комната опять зашумела, и он понял, что все стихли, ожидая наречения девочки. Оглядевшись по сторонам, Виктор положил девочку рядом с матерью,
Как правило, с каждым рождением ребёнка в доме начинался настоящий хаос, благо дворец уже был частично готов, а то очередная женщина начала бы причитания про отсутствующее место в особняке.
Лорд в очень хорошем настроении шёл по коридору, когда к нему подошла горничная и сообщила, что Луна ждёт его в холле.
Виктор вспомнил, что этой женщины не было в спальне Шоны, хотя именно они наиболее дружны между собой.
Спустившись на первый этаж, он увидел встревоженную жену у выхода из особняка.
— Что случилось? — спросил лорд.
— С Иггдрасилем что-то не так, — сообщила девушка.
Приказав служанке принести пальто, лорд, не спрашивая подробностей у жены, взял верхнюю одежду и, выйдя на улицу, подхватил девушку на руки и помчался в сторону леса.
Луна указывала дорогу, и вскоре они прошли в чащу леса, который словно раскрывался перед ними. Ещё через какое-то время перед Виктором предстала стена из деревьев, но прежде чем он успел что-либо сказать, боевые деревья ожили и отошли в сторону.
Перед лордом предстала невероятная по красоте картина. Голубое Лунное озеро размером с баскетбольную площадку, вокруг которого росли всевозможные цветы и растения, а также бегали мелкие животные и даже олени.
В самой дальней части росло деревце не выше двух метров, и это был настоящий облик Иггдрасиля, а тот древень, которым он бегал по лесу, лишь его аватара.
Опустив Луну на землю, Виктор двинулся к деревцу по пути, бросая взгляды на озеро. Оно было неестественно голубым, что заставляло обращать на него внимание.
Здесь было тепло, как летом, а зелёная трава создавала ощущение, что никакой зимы и нет.
Когда двое приблизились, из-под земли проросли корни, и вскоре появился древень, которого раньше встречал лорд.
— Что случилось? Что с тобой происходит? — спросила Луна, протягивая руку к своему ребёнку.
Он смотрел то на одного, то на другого двумя лазурными, как у матери, глазами, которые теперь у него получались гораздо лучше.
— Брат сказал, что вы обижаете наших с ним детей, — произнёс Иггдрасиль.
Луна и Виктор замерли одновременно. Сама конфигурация предложения была неправильной.
«У него есть брат, и у них есть дети?» Подумал лорд и посмотрел на Луну.
— Он про нашу лесопилку? — спросил он.
Девушка замотала головой.
— Деревья признают вырубку леса частью жизни и считают такой же нормальной, как и смерть от старения, — ответила она, после чего коснулась деревца и, закрыв глаза, замолчала, словно медитируя.
Вскоре она открыла глаза, но что-то изменилось. По её щекам потекли крупные капли слёз, и Луна заплакала.