Паладин. Начало
Шрифт:
В определённый момент, когда мы уже хорошо просматривались со стены, ворота открылись полностью. В нашу сторону от ворот столицы выдвинулась делегация встречающих. Я посмотрел на Гурма, он посмотрел своими мудрыми глазами на меня. Мы оба синхронно громко вздохнули. Видимо, отдохнуть этим вечером и ночью получится только у моего мохнатого друга. Запрыгнув на Гурма, я двинулся в направлении встречающих.
На мое удивление, среди встречающих в авангарде был хорошо отмытый и переодетый в парадные одежды Герес, под глазом которого виднелся свежий яркий фингал. Учитывая возможности местной магической медицины
Сам же отец Гереса тоже двигался во встречающей делегации. Выглядел он намного мужественнее и брутальнее своего женоподобного сына: также светловолос, высок, крепок фигурой, а цепкий взгляд однозначно угадывал в нем умного, расчетливого и, возможно, слегка деспотичного лидера. Я насмотрелся на таких в наших высших эшелонах корпоративной власти.
Ох, прям даже не знаю, так все это мощно. Включился давно забытый и проработанный комплекс самозванца. Такие люди и так меня встречают. Значит, ожидают от меня серьезной помощи. А я чего? Воина зарубить мечом не могу. Ну чтоже, будем соответствовать.
Остановил Гурма и спрыгнул с него, когда до делегации осталось меньше тридцати шагов. Попросил хорта чуть подотстать, и надеясь, что он меня понял, двинулся навстречу к также спешившимся сливкам местного общества. От делегации отделилась могучая фигура и двинулась ко мне. Очевидно, Дерек.
Подойдя вплотную и не сводя взгляда с моих глаз, барон протянул руку для рукопожатия. Мы молча пожали руки римским рукопожатием и он, на правах встречающего хозяина, начал первым:
— Меня зовут Дерек. Я барон местных земель. Радость твоего появления на наших землях наполняет наши сердца, великий Лотар. Судя по рассказу моего сына, по одной твоей дороге сюда уже можно слагать легенды и писать баллады. — улыбнувшись, как мне показалось искренне, он продолжил — Будь нашим почетным гостем.
Я не остался в долгу:
— Благослови Безликая тебя, твою семью, твоих людей и твое баронство, Дерек Зоркий. С радостью приму твое приглашение.
Обменявшись приветственными фразами, барон продолжил:
— Прошу, седлай своего хорта и поедем с нами. Я покажу тебе место, где ты сможешь отдохнуть с дороги. А завтра уже мы сможем встретиться и переговорить.
Я поблагодарил барона и, вернувшись к Гурму, оседлал своего хорта. Барон дождался на меня, после чего я двинулся в авангарде встречающих в замок.
За неспешной беседой ни о чем, которой барон из вежливости сопровождал нашу поездку, не желая напрягать меня серьезными вещами и расспросами, я оглядел остальных встречающих. Только сейчас вычленил среди них скромного седовласого мужчину пятидесяти лет в монашеском балахоне. Не заметил его сразу, так как, в отличие от некоторых наших земных священников, он не был обвешан золотом и драгоценными камнями, а халат его не был произведением ткацкого искусства. Жрец, очевидно, верховный, встретился со мной глазами, и в отсвете магических светильников я увидел такие же фиолетовые зрачки.
О, как! Значит, с печатью инициации я не ошибся.
Барон заметил наши гляделки и вежливо подозвал жреца:
— Лотар, хочу
Я чуть не рассмеялся. Вот в честь кого Герес назвал своего хорта, почившего в момент дождя из стрел у Форта. Добавил буквально одну букву, чтобы уж совсем явно не оскорбить уважаемого человека. Видимо, этих двоих связывают непростые отношения учитель-ученик, иначе такую выходку парню не позволили и не простили. Вслух же сказал совсем другое, слегка склонив голову:
— Приятно познакомиться, многомудрый Ив. Я бы хотел посетить вас и храм Богини в ближайшие дни.
— Мы будем с нетерпением ждать визита великого паладина. Нам очень многое хотелось бы обсудить, Лотар.
Паладина, значит, вот и чудно. Да, я что-то слышал про молитву, в которой как раз фигурирует мое новое имя. Отсюда и пошло узнавание в Прилесной. Таким образом, выбора класса в местных реалиях у меня особо и не было. Да я уже особо и не против.
Несмотря на позднее время и опустившуюся на Орлиную темноту, центральная улица, вся горела магическими огнями, как современный земной мегаполис. Построенная, видимо, по универсальным средневековым правилам обоих миров, улица часто петляла, заставляя вражескую хортницу в случае прорыва за ворота терять скорость, время и наездников.
Народ, как и в Прилесной, повылазил из домов и толпился в прилегающих переулках. Отличия лишь в том, что здесь уже были некоторые привилегированные места в виде окон на вторых и третьих этажах. Я же мило улыбался и махал рукой ребятишкам, которые от радости начинали скакать и звонко смеяться, так, что было слышно даже в общем гвалте толпы.
— Неожиданное и приятное приветствие от ваших подданных, Барон, — обратился я к Дереку.
— Мы не смогли утаить слухов о твоем появлении. Для многих здесь ты настоящая легенда, — ответил проникнувшийся вниманием горожан и их эмоциями Дерек.
Я же старался всячески демонстрировать радость такому приему и дружелюбие, но внутри чувствовал себя крайне неуютно. Я пока таких почестей не заслужил. И это даже не разыгравшийся снова синдром самозванца, там человек просто не может оценить свои заслуги. Здесь у меня просто и заслуг перед этими людьми никаких не было.
Заметил напыщенный вид Гереса, который, несмотря на фингал, просто светился от важности. Еще бы, он же с этим самым «великим паладином» уже лично знаком и даже успел повоевать вместе. Потеря же отряда его сейчас, видимо, не занимала. Или информация о погибших и плененных еще не добралась до города. Скорее всего, сейчас в толпе есть несколько пар глаз, высматривающих своих родных, ушедших с Гересом в поход. Пока нет информации от правителя, в них еще теплится робкая надежда, что с дорогими людьми из еще не вернувшегося обоза все хорошо.
Постарался отвлечься от неприятных мыслей о фальсификации, переключившись на разглядывание города и его обитателей. Все относительно молоды, одеты в чистую и добротную одежку, лица приятные или красивые. Все как в Прилесной, только народу гораздо больше, даже в пересчете на метр площади. Сам город в очень хорошем состоянии. Дома стояли как новые, каменная мостовая выровнена и походила на земной мощеный тротуар в центре Москвы, а не на кривые, оставшиеся с времен Петра, мощеные переулки Питера.