Пальцы решают все
Шрифт:
– Кто такой? – опер повернулся к участковому.
– Артист.
– Настоящий?
– Да, в авангардном или современном театре играет. Рузанов Евгений Сергеевич, тридцать один год.
– Неплохо у нас живут театральные артисты, – Стас еще раз оглядел комнату. – А еще говорят, что искусство бедствует.
– Так он калымит. Калымил, – поправился Сергей. – На свадьбах да на корпоративах выступал. Да и театрик у него, по слухам, неплохого спонсора имеет.
– То есть денежки у покойника водились?
– Водились. Одевался
– А в каком театре он играл?
– «Модесто». Недалеко здесь.
– Видел вывеску. Он один жил?
– Были у него подружки. Менялись постоянно. Последнее время видел невысокую шатеночку с кудряшками. Тоже какая-то театралка.
– Давно здесь жил?
– Вроде незадолго до моего прихода на участок переехал.
– Гульнуть любил?
– Не без этого. Но до скандалов с соседями и вызовов не доходило.
– Часто?
– Часто. Народу к нему много ходило.
– Небось со своей богемой тусил?
– Не только. Леха Чумазый частенько к нему захаживал. Раза три я этого артиста видел с Витькой Бармалеем.
– Так-так-так… – Крячко вышел в коридор, в котором тоже красовались несколько афиш, и заглянул на кухню. Приоткрытый шкафчик, откуда, видимо, доставали бокалы. Несколько грязных тарелок в раковине. Здесь вроде чисто. Оставалась еще одна комната. Дверь туда была прикрыта. Двуспальная кровать, шкаф-купе, тумбочка, телевизор на низеньком стеклянном столике. И бардак. Явно и здесь что-то искали. И, возможно, что даже нашли.
– Грабеж, – резюмировал Станислав.
– Похоже на то, – согласился участковый.
– Музыку ты выключил?
– Ну а кто же еще? Соседи как его увидели, перепугались до чертиков. В квартиру заходить боятся. Хотя чего покойников бояться? От живых вреда больше.
– Это уж точно.
Из подъезда донеслись голоса. Кажется, остальные действующие лица пожаловали. Сейчас начнется столпотворение и веселье. Крячко вздохнул и вышел в прихожую.
Гуров проснулся рано. Даже раньше будильника. Это было явно неспроста. Сыщик вспомнил вчерашний разговор с Крячко, и в голову закралась мысль, что вряд ли дежурство Стаса в эту ночь было спокойным. И в этот момент пискнул телефон, оповестив о приходе сообщения.
Лев Иванович усмехнулся. Не иначе, друг почуял, что о нем вспомнили. Сообщение действительно было от коллеги.
«Привет. Спроси у Маши про театр «Модесто».
Содержание СМС Гурова не удивило. Мало ли зачем это понадобилось Крячко. Неужто театр ночью обнесли? Лев Иванович усмехнулся про себя. Ага, декорации сперли. Хотя сейчас не важно. Потом все равно будет известно.
Маша уже хозяйничала на кухне, занимаясь готовкой завтрака.
– Рановато ты сегодня, – улыбнулась она.
– Проснулся, и все, как отбило сон.
– Бывает. Завтрак минут через десять будет.
– Подожду. Маша, а ты знаешь такой театр с названием «Модесто»?
–
– И что за театр?
– Современный. Авангард, всякие новые течения.
– Типа современные прочтения классических пьес?
– И это тоже. Они и «Служанок» ставили, как завещал Жан Жене.
– Мужчины на всех ролях?
– Да, только Виктюка переплюнули: нарядили артистов в БДСМ-костюмчики.
Гуров покачал головой.
– Жуть.
– Молодежи нравится. Они и новогодние утренники для детей делают в стиле аниме и современных мультфильмов. Плюс всякие стендапы и прочее.
– И что, народ к ним ходит?
– Ходит. У моей бывшей сокурсницы там сын работает, кажется, светотехником. Или звуковиком, точно не помню. Всем доволен, и зарплата нормальная. А почему ты этим театром заинтересовался?
– Да Стас спросил, ему зачем-то надо.
– А я уж думала, тебя туда пригласили, – подмигнула супруга.
– Спасибо, но я как-то не горю желанием смотреть на мужиков в БДСМ-костюмчиках.
Мария рассмеялась и отвернулась, чтобы налить кофе.
На работу Гуров шел с предчувствием, что все-таки что-то ночью случилось. Даже вопрос Крячко о театре «Модесто» чем-то настораживал. Вряд ли дело в банальной краже. Что-то посерьезнее будет. А уж интуиция подводила опытного сыщика редко.
Напарника он застал на месте, хотя его ночное дежурство уже закончилось. Вид у Станислава был слегка помятый, а покрасневшие глаза явно свидетельствовали о недосыпе. Подозрения Гурова еще более окрепли – из-за ерунды Крячко бы не стал недосыпать и задерживаться.
– А, вот и ты, – обрадовался он, решив не тратить время на дежурные приветствия.
– Что случилось? – Гуров снял куртку и повесил на вешалку.
– Артиста ночью грохнули.
– Из театра «Модесто»?
– Из него.
– Ну-ка, поподробнее.
– В общем, Лев Иваныч, дело такое: артист авангардного театра Евгений Сергеевич Рузанов, тридцати одного года от роду, в ночь со вчера на сегодня был найден мертвым собственными соседями. Зарезан кухонным ножом. Судя по бардаку, из квартиры что-то вынесли, либо ценные вещи, либо деньги. Или все вместе.
– Получается, банальный грабеж?
– Грабеж, Лева, но, чует мое сердце, не такой уж и банальный. По словам участкового, покойный был человек весьма общительный и компанейский. Гости к нему ходили часто. Жил один, но с периодически меняющимися любовницами.
– А соседи как его нашли?
– Из-за громкой музыки. Пошли к нему, чтобы попросить сделать потише или выключить, а там дверь открыта и хозяин дохлый. Соседей опрашивать не стали, все-таки уже глубокая ночь была. Ну, кроме тех, что его нашли. Но участковый сообщил одну любопытную деталь: к покойному частенько заглядывал Леха Чумазый, который наркотой барыжит. Плюс еще покойного несколько раз видели в компании Витьки Бармалея.