Палитра счастья
Шрифт:
Причём мир это был нарушен незнакомым ей человеком, а точнее мужчиной.
Она выглянула из-за своей полиэтиленовой ширмы, и решила ответить в тон на столь бесцеремонное вмешательство.
— Рисуют детишки в раскрасках, а мы пишем, — заявила она поучительным и слегка высокомерным тоном.
— Ух, ты!
Была ли то реакция на слова или на ту, которая их произнесла, осталось неясным, но то, то он обсмотрел Эву с ног до головы, было очевидно.
Просторные льняные брюки, белая майка, светлые
И майка и брюки были испачканы аккуратными «художественными» каплями синей краски.
Эва задёрнула импровизированную шторину, всем видом показывая, что нечего ему пялиться на её произведение.
Внезапно до неё дошло, что она находится в доме одна с незнакомым человеком.
От этого осознания стало неуютно, однако особой тревоги в присутствии незнакомца она не ощутила.
Может, потому что в его карих глазах плясали смешинки, а, скорее всего, потому что он сам улыбался. Улыбался довольно мило и хитро и, казалось, что он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.
Глядя на него, ей и самой захотелось рассмеяться.
Есть такие люди, про которых говорят, что они обладают «заразительным» смехом. Так вот он был именно из этой категории, и даже больше того. У него была заразительная улыбка.
— Ну, так?
— Ну, так, что?
— Ну, так с кем имею честь?
— А, — он спохватился и улыбнулся, вложив в любезный оскал всё своё мужское обаяние. В руках он держал объёмную коробку. Перехватив её левой рукой, он шагнул к Эве и протянул правую. — Грегори. Меня зовут Грегори. И желательно сразу на «ты».
— Эва. Вот только ручку целовать не надо, — деловито сообщила она, вызвав тот самый приступ смеха, сразу заразивший и её тоже.
Выделив его из списка известных ей имён, её сообразительный ум сразу выдал образ, и приписанную ему характеристику, прозвучавшую из уст Марты, и Эва не смогла удержаться от смеха.
— А где Ян? Я думал он уже подъехал.
— Нет ещё. А что это у тебя? — осторожно осведомилась Эва с сомнением поглядывая на коробку в руках Грега.
— Подарок, — проронил он с заговорческой улыбкой.
— Что-то мне кажется твой подарок весьма сомнительного содержания, — проговорила она, читая на коробке название марки элитного коньяка. — Это точно то, что я думаю?
— А что ты думаешь?
— Я думаю, что ты решил убить Яна алкогольным злом. Что так не угодил? Ну, тихонько подсыпал бы ему какого-нибудь ядику и не мучил бы друга этим отвратительным пойлом.
Грегори взъерошил короткие тёмные волосы, помолчал несколько секунд, соображая, что на это ответить, а Эва между тем заглянула в коробку.
— Я же говорила! Так оно и есть. Алкоголики!
Грег расхохотался свободно и с чувством, как того и требовали шуточки,
Эва быстро свойственным женщинам, цепким взглядом оценила незнакомца, именовавшего себя Грегори.
Он поставил небольшой ящик на журнальный столик и отряхнулся, заинтересованно глядя, как девушка юркнула за ширму и появилась через секунду с кистями в руке. Она поставила их в баночку с какой-то мутноватой жидкостью, вероятно, разбавителем.
Эва раздражённо отвернулась от Грега.
Ну вот, снова начинаются эти обсматривания.
Что там Ян говорил про него?
Не похож он на владельца ночного клуба. Одет в чёрную футболку и голубые джинсы, наверняка не дешёвые, но всё же.
Эва не имела точного представления, как именно должен выглядеть владелец ночного клуба, но Грег на него явно не походил, а скорее на спортсмена. Ему бы в руки большую спортивную сумку, такую, в которой они таскают своё обмундирование, форму и прочие принадлежности, и прямо в спортзал или на ринг. Точно! Там ему самое место!
Хотя мордашка у него слишком милая для боксёра.
Эва всегда с интересом вглядывалась в лица людей, замечала маленькие нюансы, виду своей профессии.
Если рассмотреть его черты лица по отдельности, они казались резковатыми. Густые нависшие брови, миндалевидные глаза, однако цвета виски с искрящейся поволокой, квадратная челюсть, но смягчённая чётко очерченными пухлыми губами.
Он был привлекательным, располагающим к себе мужчиной, несомненно, обходительным, это светилось в его взгляде.
Может быть, даже слишком обходительным.
Эва искоса наблюдала за ним, попутно раскладывая свои инструменты.
И лицо…
У него было удивительное «живое» лицо, на котором отображалась каждая эмоция: разлёт бровей, опущенные или вздёрнутые уголки губ, кривая усмешка, улыбочка или ухмылка. Если бы у него не было такой развитой мимики, вполне возможно, что он производил бы совсем другое впечатление.
Эва задумалась, возможно ли его состояние перенести на холст.
Запечатлеть таким эмоциональным и живым, какой он в жизни.
Словно прочитав её мысли, Грег загадочно начал:
— Всегда мечтал иметь свой собственный портрет…
— Извини, мне нужно руки вымыть, — для этой процедуры она быстро удалилась в гостевую ванную.
По хорошему, ей нужно было бы принять душ и переодеться, но она не хотела оставлять Грегори одного. Тем более доподлинно им не было известно, когда нагрянет хозяин дома. Поэтому, решив, что душ подождёт до лучших времён, Эва вернулась к гостю.
— Я могла бы предложить тебе выпить, но вижу, ты и сам уже подготовился, — она указала взглядом на коробку со спиртным. — Может быть, чаю или кофе?