Палочка для Рой
Шрифт:
Я кивнула.
— Было бы просто замечательно, если бы вы порекомендовали какие-нибудь книги, которые помогут с самостоятельным изучением, — сказала я.
Добиться расположения этого профессора было важно, и Флитвик вёл себя настолько дружелюбно, что трудно было не любить его.
Если часть меня и испытывала легкую подозрительность из-за этого, то я ничего не могла поделать. МакГонагалл была строгой, а Снейп — задницей. Но такой задницей, которую я действительно могла понять. Спраут казалась такой безвредной, что было возможно, что она опасна, но власть у неё отсутствовала.
— Я дам вам
Попытаться опередить меня… как амбициозно с её стороны. Так как Флитвик являлся главой её Дома, это тоже должно было дать фору Гермионе. Мне придется потрудиться, чтобы обогнать её; пусть у меня были преимущества возраста и опыта, они испарятся, как только мы станем старше.
В её возрасте я никогда не была настолько умной. Я только выглядела так сейчас со стороны, из-за того что была взрослой в теле ребёнка.
Он хлопнул в ладоши.
— Замечательно, что в этом году у нас столько амбициозных студентов… и магглорожденных тоже.
— Нам предстоит доказать, что чистокровные ошибаются насчёт нас, — сказала я. — Это означает, что нам придется работать втрое больше, чтобы заполучить такое же уважение.
Мгновение он выглядел неловко.
— Я буду пристально наблюдать за вашими успехами.
Я кивнула.
Гермиона вошла в комнату, и мы заняли свои места в передней части класса. Если бы у меня не было насекомых, обеспечивающих мне глаза на затылке, я никогда не села бы спиной к остальным. Подобная позиция оставляла людям слишком много возможностей для нападения на меня.
Тем не менее, в сидении на первом ряду были и преимущества. Это сообщало людям, что я уверена в своей способности справиться со всем, что они кинут в меня, и позиция рядом с профессором повышала шансы на то, что он заметит, если со мной что-то произойдет. Одного этого факта могло оказаться достаточно, чтобы удержать людей от каких-либо действий, и это было лучше, чем необходимость наносить ответный удар.
Единственное, чего я не могла позволить, чтобы каждый день здесь превращался в непрекращающуюся битву. Моя изобретательность и навыки имели пределы, и рано или поздно я провалилась бы. Репутация непогрешимости была важна. Каждый человек, который был слишком напуган, чтобы атаковать меня, означал ещё один день, чтобы я смогла стать сильнее.
В итоге я буду достаточно сильна, чтобы не беспокоиться ни о чем, кроме сна, и я читала, что есть заклинания, разработанные для защиты спальни. Для их использования мне, скорее всего, придется стать намного лучше в магии, и поэтому я собиралась уделять много внимания чарам.
Первую половину урока Флитвик посвятил теории; он объяснял всё в довольно упрощенном стиле, так что даже самые туго соображающие из моих одноклассников могли понять, что он говорил. Я слышала лекцию для второкурсников, которая была намного более сложной, так что я знала, что он упрощает всё для новичков.
Но даже так, записывать при помощи пера было неприятно.
Я обнаружила, что всё больше и больше негодую по поводу пера, а у Гермионы все получалось так легко. Она объясняла мне, что в Рейвенкло считают, мол волшебникам требуется использовать перья,
Более вероятно, что это было простое предубеждение, касающееся принятия маггловских технологий. Я, в сущности, жила среди магических эмишей. Даже если могучие центры магической силы нарушали работу электроники, как настаивала Гермиона, я видела наручные часы на некоторых из магглорожденных учеников. Если часы работали, то, вероятно, и обычные ручки или карандаши тоже могли бы вполне нормально функционировать.
Использование пера доводило мою руку до судорог, и это раздражало.
Так что когда настало время обеда, я сидела сама по себе за столом. К счастью, столы Рейвенкло и Слизерина находились рядом друг с другом, так что Гермиона села так близко ко мне, как смогла, и время от времени окликала меня.
Я ощутила гибель некоторых из своих насекомых и взглянула вверх. Совы влетали в комнату, и некоторые из них хватали моих насекомых по дороге к столам.
Панси Паркинсон демонстративно оставила между мной и собой пустое место, но когда сова приземлилась на стол передо мною, взглянула на меня с любопытством.
Сова приподняла свою ногу, и я увидела в когтях принесенное ею письмо. Снейп предлагал купить сову, но я решила не делать этого. У школы имелись свои совы, если бы мне потребовалось послать кому-то письмо, и едва ли мне требовался домашний питомец, которого, как только я к нему привяжусь, убьёт какой-нибудь расист.
Я покачала головой и продолжила есть. Не было никого в мире, кто знал бы меня, так что, скорее всего, письмо окажется из числа тех, которые мне не захочется читать. В нем, вероятно, содержались угрозы смерти или какого-то рода расистские обличительные речи.
— Тебе пришла почта, — сказала Панси.
— И что?
— Сова прилетает, и ты забираешь свою почту, — сказала она. — Вы, магглорожденные, такие глупые. Разве там, откуда ты приехала, нет почты?
— Это, вероятно, счёт, — сказала я.
— Кому ты вообще могла задолжать? — спросила она. — Постой, у тебя есть склонность к азартным играм?
Были ли вообще у волшебников казино? На что они вообще могли делать ставки, насчет чего кто-то другой не смог бы использовать магию, чтобы смухлевать? Кстати говоря, запрещено ли было волшебникам выигрывать в маггловских играх? Это могло нарушить Статут, если бы победителем каждой лотереи оказывался волшебник, но доступ к большому количеству маггловских денег сделал бы жизнь волшебного мира лучше.
— Каждый день — азартная игра, — ответила я. — А письмо я открывать не буду.
Птица подпрыгнула на месте и посмотрела на меня сердито. Наконец, она бросила письмо и улетела. Оно лежало на столе, в розовом конверте, на котором не было никаких надписей.
— Когда ещё магглу вроде тебя выпадет такой шанс получить письмо? — сказала Панси.
Она нахмурилась:
— Хорошо, я открою его.
Она протянула руку и схватила письмо, прежде чем я успела хоть что-то сказать. Она открыла письмо и затем нахмурила лоб. Бросила письмо и начала расчесывать руки. Те стали быстро покрываться волдырями, и она закричала.