Палочка для Рой
Шрифт:
— Пошли, — сказала я.
Не спросив никого, я нырнула в подлесок, и услышала, что Майлз Блетчли и Теренс Хиггс молча последовали за мной. При помощи насекомых я видела, что Драко колеблется, но затем он также поспешил за нами.
Погрузившись во тьму, я даже не стала заморачиваться превращать свою палочку в фонарик. Свет от палочек остальных позади меня создавал тусклое освещение, но по большей части я двигалась, ощущая насекомых под своими ногами.
Майлз догнал меня сзади.
— Так ты действительно
— Что это должно значить? — спросила я.
Блаженство, испытанное мной во время пребывания с единорогами, начало выветриваться, и на его место вступила тревога, вызванная мыслями, что мы не успеем добраться вовремя.
— Некоторые считали, что ты Пожиратель Смерти под оборотным зельем, присланный, чтобы проверить нас, — сказал он. — Выкорчевать тех, кто не верит по-настоящему в расовую чистоту.
— Тогда зачем бы мне было избивать этих трёх идиотов в первую ночь? — спросила я.
— Я не говорил, что это была хорошая теория, — отозвался он. — Но признай, ты не укладываешься в рамки нормального.
Я бросила на него взгляд.
— Не знаю, о чём ты.
— Одно то, как ты двигаешься… бросает в дрожь. Ты сидишь, уставившись мимо людей, словно их там и нет, но всё равно видишь всё.
Я пожала плечами:
— И как же мне следует вести себя? Изображать из себя слабую и беспомощную?
— Веди себя как человек, — сказал он. — Выглядит так, словно ты какой-то паук или что-то в этом духе, поджидающий, чтобы наброситься на любого, кто проходит мимо.
— Всё, чего я хочу, чтобы меня оставили в покое, — сказала я. — Тогда я смогу вести себя как человек и наслаждаться единорогами.
— Всегда есть люди, которые не могут оставить других в покое, — сказал он.
Он бросил взгляд за спину; остальные находились в отдалении, вдоль тропинки.
— Не все из нас так считают.
— Но никто ничего с этим не хочет делать, — ответила я. — Да, я слышала.
— Кто сказал, что помощь должна быть явной? — спросил он. — Мы не гриффиндорцы, чтобы действовать, нам не нужна аплодирующая публика.
Я нахмурилась.
— Если ты не можешь сделать так, чтобы люди от меня отстали, то что ты можешь?
— Обронить словечко там и сям, — сказал он. — О том, что не стоит вытирать ноги о грязнокровку, когда гриффиндорцы наши настоящие враги. Или-и-и… можно легко дать людям, которые хотят попробовать, ещё больше причин ненавидеть тебя.
— Так чего ты хочешь? — спросила я.
— Я хочу побить гриффиндорцев, — сказал он. — И этого не произойдёт, пока есть склоки и драки внутри Дома. Рано или поздно ты ранишь члена квиддичной команды или они будут отстранены за твоё убийство. Дамблдор всё равно не так уж сильно нас любит, и, вероятно, поджидает шанса ухватить нас за ухо и вытолкать взашей.
— Так сдерживай своих людей, — ответила я. — Убеди их, и я запомню, кого мне благодарить.
Он
— Точно. Лучше не надо.
— Я помню моих друзей, — сказала я. — И людей, которые перешли мне дорогу. Это не значит, что все должны укладываться в одну из этих категорий.
— Ничто из этого не означает, что ты мне нравишься, — сказал он. — Я считаю, что ты наихудшее, что случалось с этим Домом с того момента, когда распределяли Поттера… не потому, что ты грязнокровка, но потому, что ты реально жестокий человек. Если бы один из нас, чистокровных, устроил бы всё то дерьмо, что ты натворила, нас бы выкинули отсюда со скандалом.
— Меня распределили до Поттера, — сказала я, игнорируя замечание насчет жестокости.
Он был до известной степени прав, несмотря на то, что у меня имелись свои причины.
— Ага, вот только людей избивать ты начала уже после распределения, — сказал он. — Или бросать их в зелье, причиняющее волдыри.
— Он сам туда упал, — ответила я. — Так сказали авроры.
— Точно… только идиот по-настоящему поверит в такое, — сказал он.
— До тех пор, пока ты можешь гарантировать, что идиоты знают об этом, мне кажется, мы сможем… — я остановилась.
Что-то двигалось в подлеске. Было слишком темно, чтобы разглядеть толком, даже с помощью насекомых, но оно было огромным.
Мы вышли на прогалину, и я полезла в свою мошну за ножом. В противоположность тому, что я сказала Драко, я не сумела на самом деле превратить его в серебряный или покрытый серебром, даже после двух недель всепоглощающей практики в трансфигурации. Я сумела сделать его блестящим, но если в лесу и правда водились оборотни, то я могла пожалеть о том, что не научилась превращать нож в серебряный.
Другой рукой я вытащила палочку.
— Что-то приближается, — сказала я. — Что-то большое.
Остальные сбились в кучку за моей спиной. Тактически это было неправильно; что-то достаточно большое сможет перепахать нас всех одновременно, и мы будем мешать друг другу, пытаясь дать отпор. Держаться вместе работало в дни холодного оружия и стены из щитов, но никто из нас не был особенно большим или сильным. Тактика волшебников, в любом случае, была, скорее всего, близка к тактике стрелков.
Мгновением позже остальные услышали, как что-то огромное прокладывает себе путь через подлесок.
Прежде чем увидеть, я учуяла его. Воняло хуже, чем в любой мужской раздевалке, в которой мне когда-либо приходилось бывать, не то чтобы я много где была. Мне доводилось нюхать непроветриваемые туалеты, в которых и то дышалось легче.
Когда оно выломилось из подлеска, я увидела; в темноте оно выглядело выше Хагрида, хотя, возможно, это лишь так казалось. Зеленоватое, с прочной и эластичной плотью, с всклокоченными зелёными волосами.