Палочка для Рой
Шрифт:
— Трудно быть храброй, — заметила я. — Но становиться лучше легко. Нужно только хотеть этого и работать над этим.
— И это тоже говорят в Хаффлпаффе, — произнесла Ханна. — Странно слышать такое от слизеринки.
— Я не нормальная слизеринка, — сказала я. — Равно как и присутствующая здесь Милли. Видели бы вы, как она вбивала лицо того парня в пол.
Милли раскраснелась и уставилась в пол.
— Увидимся завтра вечером, — сказала Сьюзан.
Я улыбнулась ей, и в этот раз это действительно была улыбка. Я не смогу сделать всё в одиночку; мне нужны
Если я смогу убедить Сьюзан и Ханну, что я хороший человек, то они убедят своих одноклассников на мой счёт, и моя работа станет существенно легче.
Переманивание хаффлпаффцев на свою сторону стало бы решающей победой. Гермиона работала с учениками Рейвенкло, но они, как правило, были замкнутыми, а гриффиндорцы отчитывали Невилла за дружбу со мной.
Придумать, как кардинально изменить взгляды в свою пользу, будет нелегко. Всё не сводилось к просто хорошему пиару, потому что у меня не имелось ни одного из привычных методов Протектората или Котла по манипуляции взглядами.
Тем не менее, я присутствовала на некоторых уроках Гленна Чемберса по связям с общественностью, и у меня имелось общее представление о том, что нужно сделать, и это превосходило то, что смогла бы сделать настоящая одиннадцатилетняя девочка в моём положении. Настоящая я в этом возрасте оказалась бы беспомощна.
— Пойдем, Милли, — сказала я. — У нас ещё есть дела, которые нужно сделать до темноты.
Она последовала за мной. Тревожило то, насколько изменилось её мнение обо мне в течение дня. Раньше она была осторожна и избегала меня, глядя на меня так, словно я была коброй, готовой нанести удар.
Милли и сейчас так на меня смотрела, но было ясно, что теперь у неё совершенно иное мнение обо мне. Это и правда, вызывало ощущение лёгкого дискомфорта.
Мы шли.
— Панси, — сказала я.
Она посмотрела на меня. Её руки всё еще оставались немного бледными от того, что случилось, хотя всё проходило быстро.
— Что? — огрызнулась Панси.
— Я рада, что тебе лучше, — сказала я.
Она пристально посмотрела на меня:
— И меня должно волновать то, что думает грязнокровка, потому что?..
Я подалась вперед:
— Как ты думаешь, кто отомстил за то, что случилось с тобой?
Она продолжала смотреть на меня; её взгляд не стал дружелюбнее.
— Я слышала, что он сам упал в ванну. Так сказали авроры.
Я пожала плечами:
— Может быть, это и правда.
— Ты говоришь, что было иначе?
— Я ничего не говорю, — ответила я. — Но давай предположим, гипотетически, что ты знаешь кого-то, кто готов был проделать разные безумные штуки, чтобы добраться до людей, навредивших её друзьям. Разве это не хорошая идея по-настоящему дружить с ней, вместо того, чтобы быть одним из тех людей?
— Тех людей?
— Людей, у которых не слишком силён инстинкт выживания, — сказала я. — Идиотов.
Она покраснела:
— Ты назвала меня идиоткой?
— За
— Ты не можешь прожить всю жизнь, не открывая почту, — сказала она. — Это же почта.
— В любом случая, я рада, что твои раны не оказались хуже.
Она сделала жест, который я не поняла. Он выглядел словно перевернутый знак мира. Удивленный вздох от Милли за моей спиной, впрочем, помог мне сообразить.
— Или нет, — сказала я.
Я подозревала, что Панси может оказаться гиблым делом. Насколько я видела, она не была особенно смышлёной, и у неё отсутствовала гибкость ума, необходимая, чтобы не обращать внимания на собственные предрассудки.
С другой стороны, кто-то вроде Драко Малфоя был на самом деле лучшим кандидатом для обращения на свою сторону. Он был одним из самых смышлёных в классе, и его семья была известна своим оппортунизмом. Они шли туда, где была власть, и это означало, что они готовы пойти навстречу.
Когда возник Тёмный Лорд, это означало, что они могут быть склонны к колебаниям, но это также означало, что они уважают силу и тех, кто ей обладает.
Драко уже послушался моего совета и меньше хвастался. Он и правда наслаждался получаемым вниманием, когда на урок доставили новые мётлы; я видела, как он украдкой кидал на меня взгляды, хотя я и проявила осторожность, сделав вид, что не замечаю их.
Тогда как люди, открыто выступающие на моей стороне, были важны, люди на моей стороне, о которых никто не знал, могли оказаться более полезны.
Гермиона испытывала затруднения с обращением Рейвенкло отчасти потому, что они знали, что она мой друг, так что всё сказанное ей обо мне выглядело подозрительным. Что-то, сказанное близнецами Уизли или Драко, если я сумею убедить его, будет иметь намного больше веса.
— Нельзя завоевать всех, — сказала я Милли, когда мы ушли. — Но не повредит дать им шанс.
Она кивнула так, словно всё сказанное мной было важным. Может, для неё и было.
Из подслушанных мной разговоров Милли с Трейси, семья не просто игнорировала её за то, что она полукровка; в конце концов, её мать была магглом. Тем не менее, последним гвоздём в крышку гроба оказался тот факт, что её никогда не считали хорошенькой, даже когда Милли была ребёнком.
Это означало, что её ценность для семьи становилась значительно меньше; для неё будет намного труднее выйти замуж и завести детей, которых её семья, кажется, очень высоко ценила.
Теперь же я сказала ей, что важным являлось не то, как ты выглядишь, а то, чего можешь добиться. Это должно было прозвучать невероятно привлекательно для неё; последний шанс для неё, дабы найти своё место в мире, когда внешность и статус были не в её пользу.
Тот факт, что Панси, у которой имелась как внешность, так и статус, отвергла меня, вряд ли отпугнул бы Милли. Она видела подобное поведение всю свою жизнь. Хотя факт, что это не беспокоило и меня, был чем-то новеньким и освежающим.