Паломничество Ланселота
Шрифт:
— Можно. Ступай с Антоном, Патти, и никуда от него не убегай!
Патти тряхнул головой и резво засеменил рядом с мальчиком.
— Ты голодна? — спросила Мира.
— Нет. Но я бы где—нибудь присела, ноги у меня гудят: все эти дни я только и делаю, что брожу по городу в надежде встретить Ланса или узнать что—нибудь о нем. Я для того и придумала продавать воду.
— Это было разумное решение: на продавцов воды особого внимания никто не обращает, а если бы ты просто бродила по городу, тебя бы могли задержать для проверки. Пошли, сядем вон там, у
Они уселись на берегу ручья в тени старых развесистых олив.
— Какие огромные деревья! — удивилась Дженни.
— Это масличные деревья, оливы. Некоторым из них больше двух тысяч лет.
— Господи! Неужели под одной из этих олив мог сидеть Спаситель с учениками?
— Конечно. Он любил приходить сюда с учениками.
Дженни благоговейно дотронулась до узловатого коричневого ствола обхвата в четыре.
— Невероятно! Это было так давно…
— Знаешь, Дженни, в Иерусалиме нет та кого понятия "давно", здесь все происходит сейчас и всегда. Это нашему мелкому разуму кажется, что Христос был здесь две тысячи лет назад, но вот ты побудешь здесь немного и поймешь, что Он и сейчас ходит по этим камням, сидит под этими деревьями, скорбит в Гефсиманском саду.
— Кажется, я это уже чувствую.
Они посидели молча, глядя на купола храма святой Марии Магдалины среди темной зелени кедров и кипарисов.
— Какое счастье, что я тебя встретила, Мира! — Дженни вытянула уставшие ноги и совсем сняла с головы покрывало. — В первый день мне пришлось туго. Когда Патти с истошным ревом убежал от ворот Башни, я просто бросилась разыскивать его по городу и только потом вспомнила: пророк ведь предупреждал меня, что Антихристу не дано обманывать животных! Я чувствую, что Ланс попал в беду, которую Патти уже тогда предчувствовал и попытался предупредить нас. Что же мне теперь делать, Мира?
— Какой пророк тебя предупреждал?
— Пророк Айно с острова Жизор, который нас послал в Пиренеи спасать детей.
— Мы называем его Энох. Ты знаешь, что он сейчас в Иерусалиме?
— Правда? И с ним можно будет встретиться?
— Да, само собой. Пророки Илия и Энох вышли на открытую проповедь. Каждый день они появляются у храма Воскресенья Господня и говорят с людьми.
— И Антихрист терпит это?
— А что он может сделать с такими слугами Божьими? Может быть, он и хочет их убить, но пока не решается: уж он—то знает, кто они такие на самом деле. А ты, значит, встречалась с Энохом на Жизоре…
— Да. Там он крестил меня.
— Сандра тоже встречалась с ним на острове Жизор и, как и ты, называла его Айно. Только тогда на острове была пересылка.
— Про пересыльную тюрьму на острове мне рассказывала Дина, помощница Айно.
— Сандра и про Дину рассказывала. Тебе не кажется, что наш православный мир похож на огромный гобелен, в который вплетены все наши судьбы? Они так причудливо переплетаются между собой, что только взглянув издали, понимаешь, что рисунок так и был задуман, что все наши "случайные" встречи давно расписаны сверху. Ты отдохнула, Дженни?
— Да.
— Тогда
— А они меня примут?
— Пока что они не отказали ни одному человеку, который сумел добраться до Елеонской горы. Это ведь их миссия — давать приют последним христианам.
Но не успела Дженни подняться, как Мира дернула ее за юбку.
— Тс—с! Смотри, что творится!
По пыльной дороге в их сторону двигалась торжественная процессия: Патти, важно вышагивал по дороге, а на его спине ехали сразу четверо: три девочки сидели в ряд, держась друг за дружку, и первая держала перед собой маленького голопопого мальчишку, ухватившегося ручонками за поясок на шее Патти. На голове ослика красовался венок из жасмина, а серебряный поясок был спереди украшен большой алой розой.
— Мама! Тетя Дженни! Мы уже покормили Патти, и теперь он нас благодарит — катает по очереди.
— Так это он сам вам предложил, чтобы вы на нем целой компанией катались?
— Ну, мама, какая же ты скучная! Конечно, Патти не говорил этого, но он дал нам понять, что не против, — пожал плечами Антон. Дженни засмеялась:
— Ты знаешь, а он, похоже, говорит правду. Я давно не видела Патти таким умиротворенным: ты погляди—ка, он даже уши развесил от удовольствия.
Она подошла, погладила Патти и спросила девочку, державшую малыша.
— Это твой братик?
— Нет, это просто Зеппо. Он сирота, его монахини подобрали.
— Ах вот оно что… Бедный малыш.
— А вы теперь здесь будете жить с вашим Патти?
— С нами, да, мама? — подскочил Антон.
— Дженни будет жить либо в Гефсимании, либо в Елеонской обители.
Моментально поднялся переполох, дети разделились на гефсиманских и елеонских и принялись спорить, где должны жить Дженни с Патти.
— Идите к нам, в Елеонский монастырь! С нашей колокольни всю землю видно, — сказала одна из девочек. — И вообще у нас лучше!
— У вас не лучше, а хуже, — возразил ей мальчик из Гефсимании. — От вас даже Спаситель улетел!
— А у вас в Гефсимании Он плакал! — срезала его девочка.
— Так, начинаются религиозные распри при конце света. Не спорьте, дети! — остановила их Мира. — Мы сначала зайдем в Гефсиманию, а если там не найдется места для Дженни с Патти, поднимемся на Елеон. Скажите—ка лучше, а вы ослика кормили?
— Да, мы его покормили кукурузным половичком и розами!
— Розами — зря, — сказала Дженни. — Не надо приучать Патти есть садовые цветы. Он с большим аппетитом ест колючки.
— Ну и от половичка—другого, само собой, тоже не откажется, — добавила Мира. — А больше всего на свете он любит соломенные шляпки.
— Точно! — подтвердил Антон и добавил: — Одну он сегодня уже съел — мамину, любимую. Тетя Дженни, а можно, мы всегда будем его сами кормить и прогуливать?
— Пока я здесь, он в вашем распоряжении.
— Тогда можно мы с ним еще погуляем?
— Патти, ты хочешь пойти с детьми?
– Патти так энергично закивал головой, что жасминовый венок съехал ему на один глаз.