Паломничество на Землю. Сборник избранных рассказов
Шрифт:
Он спросил:
— А есть тиры, где стреляют в мужчин?
— Конечно, — ответил хозяин. — Но ты ведь не страдаешь извращениями, правда?
— Безусловно, нет!
— Ты из другой системы?
— Да. А как ты узнал?
— По костюму. Всегда можно отличить по костюму. — Толстяк закрыл глаза и затянул нараспев: — Подходи! Подходи! Убивай женщин! Избавляйся от гнета подавленных желаний! Нажми курок — дай выход застарелой ярости! Это лучше, чем мордобой! Лучше, чем пьянка! Подходи! Подходи! Убивай!
Саймон
— А когда вас убивают, вы так и остаетесь мертвыми?
— Не задавай дурацких вопросов, — ответила девушка.
— Но ведь шок…
Она пожала плечами.
— Бывает работа и похуже.
Саймон хотел было спросить, что может быть хуже, но в эту минуту хозяин, перегнувшись через барьер, доверительно сказал:
— Послушай-ка, приятель. Погляди, что у меня есть.
Саймон заглянул за барьер и увидел миниатюрный пулемет.
— За смехотворно низкую плату, — сказал хозяин, — я дам тебе пострелять из томми. Можешь исполосовать весь тир, сбить всю арматуру, продырявить стены. Здесь пульки сорок пятого калибра, приятель, а уж отдача у него — точно осел лягается. Кто стреляет из томми, тот действительно стреляет.
— Не интересуюсь, — непреклонно ответил Саймон.
— У меня найдется граната-другая, — сказал хозяин. — Осколочное действие. Ты мог бы…
— Нет!
— Если заплатишь как следует, — сказал хозяин, — можешь уложить и меня, раз уж у тебя такой вкус, хотя я никогда бы этого не подумал. Ну как?
— Нет! Никогда! Это отвратительно!
Хозяин посмотрел на него отсутствующим взглядом.
— Не в настроении? О'кей. У меня открыто круглые сутки. Заходи в другой раз, красавчик.
— Никогда! — ответил Саймон, уходя прочь.
— Ждем тебя, милый! — крикнула ему вслед одна из женщин.
Подойдя к киоску, Саймон заказал стаканчик кока-колы.
Он заметил, что руки его трясутся. Усилием воли он подавил эту дрожь и маленькими глотками стал прихлебывать освежающую жидкость. Он напомнил себе, что нельзя подходить к Земле со своей меркой. Если на Земле одним людям нравится убивать других, а жертвы ничего не имеют против, почему кто-то должен возражать?
А может, все-таки должен?
Из раздумий его вывел голос, раздавшийся у самого уха:
— Эй, малый!
Обернувшись, Саймон увидел перед собой сморщенного человечка с бегающими глазками, в большом не по росту плаще.
— Не здешний? — спросил человечек.
— Да, — ответил Саймон. — А как ты узнал?
— По ботинкам. Я всегда смотрю на ботинки. Как тебе нравится наша планета?
— Она какая-то… беспорядочная, — осторожно ответил Саймон. — Я хочу сказать, что не ожидал… ну как его…
— Конечно, — сказал человечек. — Ты идеалист. Это видно с первого взгляда. Стоит только посмотреть на твое честное лицо, друг. Ты прилетел на Землю
Саймон кивнул. Человечек продолжал:
— Я знаю, друг, какая у тебя цель. Ты ищешь войны, которая сделала бы мир лучше, и ты попал куда следует. У нас всегда идет шесть крупных войн, и ни на одной не приходится долго ждать генеральского чина.
— К сожалению, я…
— В настоящий момент, — внушительно продолжал человечек, — угнетенные рабочие Перу ведут отчаянную борьбу против загнивающей и продажной монархии. Один лишний человек может решить исход борьбы! И ты, мой друг, можешь стать этим человеком! Ты принесешь победу социалистам!
Подметив выражение лица Саймона, человечек поспешно добавил:
— Но многое можно сказать и в пользу просвещенной аристократии. Старый и мудрый король Перу (король-философ в глубочайшем, платоновском смысле слова) крайне нуждается в твоей помощи. Его крошечное войско, состоящее из ученых, идеалистов, швейцарской гвардии рыцарей короны и королевских крестьян, с трудом противостоит натиску заговорщиков-социалистов, подстрекаемых иностранными державами. И вот один-единственный человек…
— Не интересуюсь, — сказал Саймон.
— В Китае анархисты…
— Нет!
— Может, ты предпочитаешь присоединиться к коммунистам в Уэльсе? Или к японским капиталистам? Или хочешь примкнуть к какой-нибудь из мелких группировок — к феминисткам, к сторонникам сухого закона или к партии звонкой монеты? Это можно устроить.
— Война мне ни к чему, — ответил Саймон.
— Никто тебя за это не осудит, — быстро-быстро закивал человечек. — Война — это ад. В таком случае ты прибыл на Землю ради любви.
— Откуда ты знаешь? — удивился Саймон.
Человечек скромно улыбнулся.
— Война и любовь, — сказал он. — На Земле это два основных предмета торговли. С незапамятных времен мы отпускаем их огромными партиями.
— А очень трудно найти любовь? — спросил Саймон.
— Пройди два квартала к центру, — деловито ответил человечек. — Найдешь не глядя. Скажешь, что тебя прислал Джо.
— Но так ведь не бывает! Нельзя же просто войти и…
— Что ты знаешь о любви? — осведомился Джо.
— Ничего.
— Ну, а мы на ней собаку съели.
— Я знаю то, что сказано в книгах, — возразил Саймон. — Страсть под безумной луной…
— Ну конечно, и тела на сумеречном берегу моря, упоенные любовью и оглушенные рокотом прибоя.
— Ты тоже читал эту книгу?
— Какую еще книгу? Это стандартная рекламная брошюра. Ну, мне пора. Два квартала к центру. Найдешь не глядя.
И, дружелюбно кивнув, Джо нырнул в толпу. Саймон допил кока-колу и медленно двинулся по Бродвею. От тяжкого раздумья на лбу у него вздулись вены, однако он решил не делать поспешных выводов.