Паломничество на Землю. Сборник избранных рассказов
Шрифт:
В полдень они снова были в конторе фирмы «Любовь инкорпорейтед». Пенни порывисто сжала его руку и скрылась за внутренней дверью.
— Настоящая была любовь? — спросил мистер Тэйт.
— Да!
— И вы удовлетворены?
— Да! То была любовь, настоящая любовь! Но почему она так настаивала, чтобы мы вернулись?
— Постгипнотическое внушение, — разъяснил мистер Тэйт. — А чего вы ожидали? Все хотят любви, но мало кто хочет платить за нее. Вот ваш счет, сэр.
Саймон, вскипая, уплатил по счету.
— В этом
— Прошу вас, — сказал мистер Тэйт примирительным тоном, — постарайтесь успокоиться.
— Мне не нужен покой! — закричал Саймон. — Мне нужна Пенни!
— Это невозможно, — сказал мистер Тэйт с легким нажимом изморози в голосе. — Будьте добры, прекратите сцену.
— Хотите урвать побольше денег? — загремел Саймон. — Хорошо, я заплачу. Сколько я вам должен за то, чтобы вы выпустили ее из своих когтей? — Саймон рывком выхватил из кармана бумажник и хлопнул им по столу.
Мистер Тэйт брезгливо ткнул в бумажник указательным пальцем.
— Положите-ка обратно в карман, — сказал он. — У нас старая и почтенная фирма. Если вы еще раз повысите голос, я буду вынужден выдворить вас отсюда.
Саймон сделал над собой неимоверное усилие, сунул бумажник в карман и уселся. Он глубоко выдохнул и сказал очень спокойно:
— Извините меня.
— Так-то лучше, — смягчился мистер Тэйт. — Я не допущу, чтобы на меня повышали голос. Однако если вы будете вести себя разумно, то мы как-нибудь договоримся. Итак, в чем же дело?
— В чем дело? — Саймон опять едва не закричал. Он овладел собой и сказал: — Она меня любит.
— Конечно.
— Как же вы можете нас разлучать?
— А какая здесь связь? — спросил мистер Тэйт. — Любовь — это восхитительная интерлюдия, отдых, полезный для интеллекта, для человеческой личности, для баланса гормонов и для цвета лица. Однако едва ли кому-нибудь захочется длительной любви, не так ли?
— Мне захочется, — сказал Саймон. — Эта любовь особая, необыкновенная…
— Они все такие, — утешил его мистер Тэйт. — Но, как вам известно, все они производятся одинаково.
— Что?
— Вы, без сомнения, знакомы с технологией производства любви?
— Нет, — сказал Саймон. — Я думал, любовь… естественна.
Мистер Тэйт покачал головой.
— От естественного подбора мы отказались сотни лет назад, вскоре после технической революции. Он протекает слишком медленно и в коммерческом масштабе нецелесообразен. К чему возиться, когда посредством регулировки рефлексов и соответствующей стимуляции определенных мозговых центров мы можем произвольно создать любое чувство? А результат? Пенни, влюбленная в вас по уши! Мы проанализировали ваши индивидуальные склонности и остановились на ее соматотипе, что сделало вашу любовь совершенной. Мы всегда добавляем сумеречный
— Значит, ее можно было принудить влюбиться в кого угодно, — медленно проговорил Саймон.
— Можно было убедить ее влюбиться в кого угодно, — поправил мистер Тэйт.
— О боже, как она попала на такую омерзительную работу?
— Пришла и подписала контракт, как это обычно делается, — сказал Тэйт. — За это очень хорошо платят. А по истечении договорного срока мы возвращаем ей первоначальную индивидуальность — нетронутой! Однако почему вы считаете эту работу омерзительной? В подобной любви нет ничего такого, что заслуживало бы порицания.
— Это не любовь! — воскликнул Саймон.
— Да нет же, любовь! Настоящий товар! Беспристрастные научно-исследовательские фирмы провели ее испытания на качество по сравнению с естественной любовью. И во всех случаях наша любовь показала большую глубину, страсть, пыл и размах.
Саймон крепко зажмурился, потом открыл глаза и сказал:
— Выслушайте меня. Мне нет дела до ваших научных испытаний. Я ее люблю, она меня любит, а остальное не важно. Дайте мне поговорить с ней! Я хочу на ней жениться!
Мистер Тэйт скорчил гримасу.
— Опомнитесь! Разве на таких женятся! Если вы хотите жениться, то браками мы тоже занимаемся. Можно устроить идиллический и почти стихийный брак по любви с патентованной девственницей, прошедшей государственную инспекцию…
— Нет! Я люблю Пенни! Дайте мне по крайней мере поговорить с ней!
— Это совершенно невозможно, — ответил мистер Тэйт.
— Почему?
Мистер Тэйт нажал какую-то кнопку.
— Как вы думаете, почему? Мы стерли предыдущую гипнограмму. Сейчас Пенни любит другого.
И тогда Саймону все стало ясно. Он осознал, что уже сейчас, в эту минуту, Пенни глядит на другого и в глазах ее вспыхивает такая же страсть, какую познал и он… Она питает к другому ту самую всепоглощающую и безграничную любовь, которая, по свидетельству беспристрастных научно-исследовательских фирм, намного превосходит старомодный, коммерчески нецелесообразный естественный подбор… И на том же сумеречном морском берегу, упомянутом в рекламной брошюре…
Он рванулся, норовя вцепиться Тэйту в глотку. Два служителя, вошедшие несколькими секундами ранее, перехватили его и повели к двери.
— Учтите! — бросил Тэйт ему вслед. — Это никоим образом не обесценивает ваших воспоминаний.
И, как ему ни было противно, Саймон понимал, что Тэйт говорит правду.
А затем он оказался на улице.
Сначала он жаждал только одного: как можно скорее покинуть Землю, где продажные излишества обходятся нормальному человеку чересчур дорого. Он шагал очень быстро, а рядом с ним шла его Пенни, и лицо ее светилось любовью к нему, и к другому, и к третьему, и к десятому.
И, конечно, он подошел к тиру.