PAMF
Шрифт:
Филипп взглянул в окно, где рассветные лучи еще не успели растопить густой, серый туман, который, словно тяжёлая вуаль, застилал город. Сильный ветер тронул деревья, и их ветви качнулись в такт его дыханию.
Наконец, дойдя до кухни, Филипп налил себе чашку крепкого кофе, надеясь хоть как-то взбодриться, он сел на деревянный стул, погрузившись в размышления о предстоящем дне. В голове Филиппа перечислялись расписание и темы уроков. Он напоминал себе, какие работы сегодня раздаст ученикам, и что началась последняя неделя перед каникулами. Это значило, что все толпами ринутся исправлять оценки. Он уже представлял, как они будут просить о пересмотрах баллов, обещая больше
К этому времени с кровати уже встала Ева. Она медленно прошла в кухню и нежно поцеловала мужа в щёку. В её движениях было что-то заботливое и неторопливое. Она обняла его за плечи, чувствуя, как его усталость проникла в её сердце. Ева ощутила тоску и беспокойство, и, чуть задержав объятие, она надеялась передать ему свою теплоту и поддержку, чтобы хоть немного снять его напряжение. Филипп, хоть и заметил это, оставался погружён в свои раздумья. Его взгляд был сосредоточенным и отрешённым, словно он пытался удержаться на грани между мыслями о предстоящем дне и текущей реальностью.
– Во сколько сегодня лег? – спросила Ева.
– Поздно, – ответил Филипп, протёрев глаза рукой. – Где-то в три.
– Выглядишь убитым, – мягко заметила она, глядя на него.
Филипп ещё раз протёр глаза, глубоко вздохнул и допил кофе. Он попытался натянуть на лицо улыбку, несмотря на внутреннюю усталость, и с максимальной бодростью, на которую мог рассчитывать, сказал:
– Это у меня всегда так. Утро даётся мне тяжело.
– Это ведь недавно началось. Точно всё в порядке? – Она протянула руку, легко коснувшись его плеча, словно пытаясь поймать взгляд, который казался потухшим.
Филипп ощутил тепло её руки и понял, что в этом мгновении усталость немного отступает.
– Не беспокойся, – Филипп ухмыльнулся и попытался сделать вид, что всё в порядке, но уловил взгляд Евы. Он отвёл глаза, не желая показывать ей, что его сил на сегодняшний день почти не осталось.
– Ты уверен? – спросила она.
– Да, – ответил он, вставая и направляясь одеваться, явно пытаясь сменить тему.
Находясь в другой комнате, он услышал, как Ева говорила: – Знаешь, может, на выходных куда-нибудь сходим? – её голос звучал с ноткой надежды, словно она искала возможность хоть ненадолго побыть с мужем и вернуться в старые, счастливые времена.
Ева искренне хотела восстановить эту близость, которая, казалось, всё больше ускользала. Она давно замечала, как они отдаляются друг от друга, и надеялась, что небольшое совместное времяпрепровождение сможет вернуть те чувства, которые они когда-то разделяли. Затем Филипп вернулся на кухню.
– Куда предлагаешь? – спросил он.
– Давай сегодня вечером посмотрим варианты и решим. А так, я бы и просто прогуляться не отказалась, – сказала она, стараясь звучать непринуждённо.
– Тогда вечером решим, – ответил он, натягивая штаны.
– Хорошо, – улыбнулась Ева, но её глаза всё ещё отражали ту самую надежду, которую она не решалась выразить словами.
Филипп снова ушёл в другую комнату, где находились его вещи. Его тело казалось тяжёлым и неповоротливым, мышцы ныли от постоянного напряжения. Он медленно одевался, словно любое движение требовало от
В последнее время он часто ездил в школу разными дорогами, чтобы немного разнообразить свой маршрут и избежать монотонности. Он знал, что такой крюк потребует выходить на пятнадцать минут раньше или еще больше, но это его не волновало. Филипп хотел наслаждаться разными улицами города.
В один день он мог ехать по центральной улице, любуясь широкой дорогой с множеством магазинов и витрин, проходящими рядом парками и зонами отдыха, памятниками и развязками с кольцами. Это напоминало ему о жизни, о её многообразии и о том, как всё вокруг изменяется и развивается. В другой день он мог выбрать самую обычную улицу, где дорога, хоть и широкая, но не имела ничего, кроме деревьев и пары магазинов. А в третий день мог ехать по окраине, наблюдая, как жилая черта города заканчивается и начинается промышленная зона с полями и заводами впереди. Но дорог было не так много, чтобы постоянно открывать для себя новое, и возникал выбор: либо довольствоваться этим, либо выходить из дома, давая себе ещё целый час, что также лишь на время отсрочило бы привыкание к маршрутам.
Филипп припарковал машину в ближайшем дворе и направился к школе. Главная дорога к школе казалась артерией, от которой в множество разных сторон расходились более мелкие улицы, и по всем ним, словно в бесконечном множестве, шли толпы людей, напоминающих собой кровь, заполнявшую сосуды. У входа в само здание вся эта "кровь" скапливалась, не имея возможности протиснуться через маленький проём.
Можно было сказать, что в живом организме под названием "школа" образовался тромб, готовый в любой момент разорваться. Протиснуться сквозь всех было невозможно, и всё, что оставалось, это просто ждать, пока все потоки попытаются зайти в узкую дверь. В этой толпе Филиппу то и дело встречались ученики, их родители и коллеги, что добавляло ему ощущения вечной суеты.
Он пытался отвечать им максимально бодро, но было сразу видно, что он не спал всю ночь. Даже попав внутрь, положение дел не сильно улучшилось: ученики толпились в коридоре, некоторые громко смеялись, кто-то бегал, а другие пытались найти свои кабинеты. Наполняя пространство шумом и хаосом, они разбредались по кабинетам, создавая атмосферу беспорядка и суеты. На лестнице ситуация была такой же, как у входа. Все поднимались, и было очень жаль тех людей, кто пытался спуститься, ведь им приходилось пробиваться через неприступную и нескончаемую колонну. Наконец, попав в свой кабинет, он поздоровался со всеми, быстро кинул вещи и принялся готовиться к уроку.
Прозвучал звонок, и все ученики встали, ожидая разрешения учителя сесть. Филипп махнул рукой, и все сразу заняли свои места. Он был учителем истории и обществознания и начав рассказывать новую тему урока, его словно подменили. Было видно, как занятия приносили ему удовольствие. Он живо излагал материал, иногда задавая вопросы и получая на них ответы. "Каковы последствия проведения политики реформ?", – спрашивал он, наблюдая за поднятыми руками. "Как вы думаете, как это могло отразиться на обществе?" – добавлял Филипп, провоцируя учащихся на размышления и дискуссию. Эти вопросы помогали ученикам глубже понять тему и активно включаться в процесс.