Памфлеты
Шрифт:
А охотников на это дело немало… Как соль в глазу врагам могущество и слава нашей великой родины.
Каждый уроженец Закарпатья знает, кто искони зарился на его землю и волю и с кем приходилось нашим предкам вести постоянную смертельную борьбу: это немецкий феодал и римский откормленный монах. Это они разоряли нашу страну, это они отдали народ Закарпатья в кабалу мадьярским помещикам и жандармам, это они огнём и мечом, ложью и коварством старались лишить нас родного языка, отделить нас китайской стеной от наших единокровных братьев по ту сторону Карпатских гор, это они вместе с украинскими панами и подпанками бросили наших крестьян в беспросветную нищету.
Советская Армия разгромила империю Гитлера и вызволила Закарпатскую Украину из-под фашистского ярма. Смертельные враги нашего
Им чужды интересы нашего народа, нашего государства. Они остаются тем же, чем были всегда: агентурой иностранной враждебной нам силы, а их политика — это политика Ватикана и всех связанных с ним реакционных государств. Благо нашего народа, будущее наших детей требуют от нас беспощадного разоблачения ватиканской агентуры, этого змеиного гнезда, которое в продолжение всего своего существования несло нам только разорение и смерть.
Настало время, чтоб слепые прозрели, а зрячие сказали своё решительное слово. Надо рассказать обманутым всю правду об униатской агентуре врага, лишь таким образом они поймут все, и это поможет им освободиться от влияния Ватикана.
Борьба закарпатских украинцев за национальное освобождение часто принимала формы религиозной борьбы, потому что искони верой закарпатцев была православная вера, а иноземные завоеватели навязывали им католическую веру и владычество римского папства. Православная церковь была противником римских узурпаторов, и они жесточайше ненавидели её, так как за ней шли народные массы.
«Святые отцы», эти бесстыдные лицемеры, корыстолюбцы и вымогатели, на руках которых никогда не просыхала кровь безвинных людей, с незапамятных времён уговаривали католических королей истреблять православные народы и разрушать их государства, обещая им за это захваченные ими земли и имущество. Уже в 1352 году, то есть почти шестьсот лет тому назад, папа Климентий VI написал венгерскому королю Людовику письмо, в котором подбивает его пойти войной на «схизматиков» (так называют папы православных) и обещает ему за это «все те области, города и сёла, которые он с помощью десницы божией отнимет у православных и неверных».
Разумеется, что первой жертвой этой политики Рима должен был стать небольшой карпатский народ, сжатый с двух сторон мадьярскими и польскими феодалами. В 1471 году папа Сикст IV шлёт своего кардинала к венгерскому королю Матвею Корвину, и папский агент уговаривает короля «искоренить и уничтожить в Венгрии всех украинских еретиков, каждого в отдельности и всех в совокупности, откуда бы они ни происходили».
К счастью, ни папе, ни венгерскому королю не удалось «искоренить и уничтожить» наших предков. Наоборот, были годы, когда католическим тиранам приходилось в панике удирать от справедливого народного гнева. Так было в начале XIV века, так было и двести лет спустя, во время восстания венгерских и карпатских крестьян, возглавленного Юрием Дожею. Только после долгой борьбы шляхте удалось потопить в крови эти восстания. Юрия Дожу иезуитские садисты живьём зажарили в раскалённом железном кресле, а остальных вожаков восстания накормили перед смертью мясом замученного…
В начале XVI вока среди возмущённых папской тиранией народов Европы начинается движение, известное в истории под названием «реформации». Всё новые и новые страны порывали связи с Римом, кувырком летели вымышленные папами догмы, катастрофически сокращалось количество овечек «святого отца», а вместе с тем таял источник его огромных доходов. Казалось, пробил последний час панской власти.
Но к великому горю человечества спасла папство от тысячекратно заслуженной смерти немецкая династия Габсбургов; последней нужен был союзник, способный помочь ей в создании мировой империи. И вот Карл V Габсбург и его брат Фердинанд I договариваются
Во время этого кровавого похода объединённых сил самой чёрной реакции в Риме возникла мысль расправиться заодно не только с реформацией, но и с православными. Окатоличение России, Белоруссии и Украины дало бы ненасытному Ватикану не только новый, богатейший источник доходов, но возможно помогло бы ему и Габсбургам завладеть и всей нашей планетой.
Для того чтоб достигнуть этой цели с помощью вооружённой силы, и у Габсбургов и у папы оказались слишком короткие руки… На помощь им пришло оружие ватиканских фигляров: коварство. Агент папы иезуит Антоний Поссевин, тот самый, что умудрился склонить к католицизму шведского короля, направляется в Москву. Однако красноречие папского дипломата не даёт результатов, царь московский своевременно разгадывает коварство и категорически отклоняет все предложения Поссевина относительно унии с Римом.
По Ватикан но теряет надежды. Не вышло с Москвой, выйдет с Варшавой, владевшей в это время огромными территориями, заселёнными украинскими и белорусскими верующими нравославной церкви. Вернувшись из Москвы, Поссевин выступает перед виленскими иезуитами с речью, в которой раскрывает дальнейшие планы Ватикана: «Нечего и думать теперь об унии на Востоке Европы, или Московской Руси. Там и царь и народ одной веры. Более надёжна уния в Западной Руси, подвластной польскому королю, который сам принадлежит к римско-католической церкви. Потому-то для проведения унии можно будет воспользоваться его властью, следует повлиять на русских князей и попов, чтоб уговорить и их принять унию».
В осуществлении этих планов была заинтересована и Варшава. Польская шляхта надеялась, что уния не только убьёт в православном населении Польши его веру в воссоединение с единокровными братьями по ту сторону границы, но, окатоличив это население, одновременно ополячит его и подготовит из него янычар, которые своей кровью помогут шляхетской Речи Посполитой продвинуть своя границы ещё дальше на. восток до Волги и Каспийского моря…
Ватикан спешно договаривается с польским королём Сигизмундом III — фанатичным католиком и верным пособником Габсбургов. Теперь им нужны были изменники из среды высшего православного духовенства. Деньгами и посулами иезуитам удаётся подкупить епископов Кирилла Терлецкого и Ипатия Потия, а со временем и самого митрополита Михаила Рагозу. Эта тройка предателей созвала в 1596 году в Бресте собор, где в присутствии иезуитов и королевских чиновников была принята уния. Большинство православного духовенства было против унии, решительно выступил против унии и народ, но под охраной польских войск изменники продолжали своё грязное дело, не брезгуя ложью, обманом и террором. Для православного населения Польши началась самая чёрная година его жизни. Во имя унии развращённые королевские прислужники оскверняли православные церкви, глумились над православными священниками, рубили головы верующим. Униатский епископ Иосафат Кунцевич, которого впоследствии папа Пий объявил «святым», превзошёл в своих злодеяниях самых лютых палачей белорусского и украинского народов, за что и постигла его справедливая кара от рук народа.
Но ни пытки, ни секира палача не сломили духа народа, не погасили его ненависти к шляхте, иезуитам и их униатским наёмникам. Со временем народ восстал и под знамёнами Богдана Хмельницкого расправился с панами и с их унией. Из хитроумных планов врагов Руси почти ничего не вышло, ватиканская гора родила мышь. Униатская церковь — церковь измены и предательства — под охраной шляхетского оружия нашла приют только на землях Галиции, Холмщины и частично в Белоруссии, дальше протянуть свою кровавую руку супостату было не под силу…