Память (Братья)
Шрифт:
– Да, конечно, – Егор был совсем раздавлен услышанным.
– Я знаю, что вы сейчас едите к отцу. Может быть, по возвращении, вы придете к нам? Вот адрес, – она протянула Егору приготовленную заранее бумажку.
Егор
Они шли по алее, молча, думая каждый о своем. Также молча кивнули служащему и вышли за ограду.
– Иван, – послышалось откуда – то снизу.
Дубенко остановился. Ему послышалось? Знакомый голос. До боли знакомый! Но этого не может быть! Он беспомощно посмотрел на Егора. Егор кивнул на группу нищих, сидящих прямо на асфальте.
– Не узнаешь? – с земли поднималось какое – то существо, замотанное в черный платок и протягивало к нему руки. Иван отшатнулся.
– Не узнал… Сулико я. Твоя Сулико, – дохнуло на него перегаром это нечто.
«Да, это ее голос. Только голос и остался. Господи, что же это такое? Что с ней сотворила судьба?!», – взмолился он, вспомнив свою любовницу. Он достал из кармана несколько
– Вань, кто это?
– Единственная женщина в моей прошлой жизни, которая сумела причинить мне боль. Все. Больше мы об этом не говорим, – отрезал он.
Всю дорогу до пансионата они молчали.
Он сидел в инвалидном кресле на террасе. На лице была бессмысленно – радостная улыбка младенца. Руки беспрерывно крутили бахрому на пледе, укрывающем ноги. Егор был готов к тому, что увидит грязного, неухоженного старого мужика. Но перед ним сидел аккуратно подстриженный и чисто выбритый старичок. Глаза широко и с детским восторгом смотрели на мир, никого и ничего не узнавая. Его, Егора, глаза. Их с Иваном глаза.
– Иван Иванович, мы все сделали, как вы просили. Он теперь в отдельной палате. Что – нибудь еще?
Иван отрицательно покачал головой.
Главврач из окна своего кабинета с интересом наблюдал за стариком и двумя крепкими мужчинами. Он знал их историю. Ее пересказывали в этом государственном учреждении, как сказку. Сказку со счастливым концом. «И было у отца два сына…».