Память души
Шрифт:
Я сижу на тонкой ветке дерева, непонятно, как она не обламывается подо мной. Откусываю кусок от зеленого, незрелого яблока. В нос бьет аромат лета, с губ стекают капельки кислого сока. Я смеюсь и смотрю на брата, который, вытянув руку за большим и даже слегка покрасневшим плодом, старается не упасть с дерева. Попытка ему удается, он доволен и горд. Волосы развеваются на ветру и прилипают к влажным от сока губам. «Холодно», с ноткой разочарования в голосе говорит он и придвигается ко мне. Он застегивает маленький, едва заметный крючочек на моей льняной накидке, не понимая, что эта деталь женского гардероба служит скорей для
Меня окутывает тишина, нарушаемая лишь частым дыханием человека, находящегося рядом. Постепенно глаза привыкают к слабому освещению. Мы сидим на земляном полу в подвале. Я почти ничего не различаю в темноте, разве что его пылкий взгляд, который словно совершает акт любви с моим телом. Чувствую тепло его дыхания на своем лице, в животе появляется странное ощущение, похожее на щекотание крыльев тысячи бабочек. «Холодно», шепчет он едва слышно, и запахивает шелковый платок на моей груди. Отголоски тусклого света, доходящие до нас, освещают его руки. Я целую его ладонь, взгляд фокусируется на кольце с иероглифом. Беззвучно произношу какое-то слово, скользя губами по его коже, мокрой от слез, что капают из моих глаз. Тьма поглощает свет…
Я проснулась, лежа на холодном паркете спальни, уже залитой ярким светом полуденного солнца. Было сложно уцепиться взглядом хоть за что-нибудь, чтобы сфокусировать зрение. Спустя какое-то время я все же заставила себя подняться. Голова раскалывалась с неистовой силой, словно накануне я получила сотрясение мозга.
Из зеркала на меня смотрело чужое лицо – уставшее, осунувшееся, глаза украшали два припухших синеватых пятна, а неокрашенные корни волос, как я и ожидала, тронула седина.
Умывшись и выпив залпом стакан воды с лимонным соком, я включила ноутбук и занялась поисками. Все время с момента пробуждения я прокручивала в голове нечто, невнятно произнесенное мной во сне. К сожалению, сложить из этих обрывков слово мне не удавалось. Первой буквой точно была «П» – я отчетливо помнила ощущение вырывающегося из легких воздуха, что разжимает сомкнутые уста. В середине – сочетание «ДЖ». Оканчивалось оно гласной – скорее всего «А» или «О». Слово было длинным, не известным мне ранее. Санскрит, осенило меня! Стоя у обветшалой школьной доски, я думала о санскрите.
Солнце уже начало свой путь за неровный горизонт мегаполиса, когда наконец я добралась до сути.
• «Пуна» – опять, снова;
• «Джанма» – рождение.
«Пунарджанма», согласно трактату Нигханту, переводится как перерождение, переход души в новую телесную оболочку после смерти человека. В обозначении на санскрите я тут же узнала иероглиф, который видела во сне.
«За смертью – рождение», – запульсировали в ушах слова незнакомца, встреченного накануне в баре. Я впервые так отчетливо услышала их.
В тот момент я в полной мере осознала ценность такого технологического достижения, как Всемирная Сеть, позволяющего в кратчайшие сроки получить ответ практически на любой из интересующих вопросов, избавляя при этом от необходимости тратить дни и ночи на поиск обрывков информации
Теперь электронные книги пришли на смену ветхим томам в твердых переплетах. Это бесспорно упрощает жизнь, но отнимает целую палитру чувств, доступную лишь при чтении первоисточника. Перелистывание страниц – особое таинство, колдовской ритуал, не сравнимый с нажатием на безжизненные пластиковые кнопки.
Погруженная в размышления, я наспех собралась и выбежала из дома, едва проснувшись ранним утром следующего дня. Мне было необходимо убедиться в том, что и так практически не оставляло сомнений…
– Проводите меня к нему!
Доктор Джессика Моррис, казалось, была ошеломлена, увидев меня в своем кабинете, но, к счастью, не стала возражать против моей просьбы.
– Пойдемте, мисс Картер.
– Родственников удалось разыскать? – нетерпеливо спросила я.
– Он словно с другой планеты сюда свалился, – озадаченно воскликнула она.
– Это бы все объяснило…
– Мне нужно кое-что обсудить с вами, мисс Картер. Получается, что больше не с кем.
– Конечно, я слушаю.
– Видите ли, у этого человека нет страховки. Мы больше не можем держать его в одноместной палате и обеспечивать круглосуточный уход. Оплачивать лечение некому, так что, думаю, скоро его переведут в общее отделение, а через какое-то время в бюджетный хоспис.
– Доктор Моррис, что же вы не сказали мне раньше?! Я оплачу все расходы.
– Энни, зачем вам это? Я всего лишь хотела предупредить вас о переводе, чтобы в следующий раз, придя навестить его, вы знали, в какое отделение обратиться.
– Мне не составит труда. Вышлите, пожалуйста, все счета на мой адрес, – с уверенностью сказала я.
– Странно все это, – задумчиво проговорила она, – но решать конечно вам.
Я не ответила. Ситуация и впрямь выглядела противоестественно.
– Оставлю вас одних, но ненадолго, пациенту нужен полный покой.
Я от души поблагодарила ее и шагнула в уже знакомую комнату, с выкрашенными в бежевый цвет стенами. Молодой человек выглядел гораздо лучше – врачи постарались привести его внешний вид в приличное состояние – смыли грязь и кровавые разводы с кожи, обработали ссадины. Той самой старомодной рубашки, не подходящей по погоде, на нем теперь не было. Из-под одеяла виднелись обнаженные плечи, покрытые синевато-бордовыми гематомами, при виде которых у меня защемило сердце.
Присев рядом, я взяла его за руку – холодная и безжизненная. Иероглиф на кольце сам заглядывал мне в глаза. Я ничуть не удивилась. На пути сюда у меня почти не оставалось сомнений в том, что пророчество сбудется.
Я поднесла его бледную ладонь к губам, стараясь согреть своим теплом, вдохнуть частичку жизни. «Проснись», – прошептала я. На секунду, мне почудилось, что его пальцы слегка сжали мои, но это была лишь иллюзия. Порой нам так нестерпимо чего-то хочется, что мы начинаем выдавать желаемое за уже свершившийся факт.