Память любви
Шрифт:
Последующие годы ознаменовались серией договоров, укрепивших мир между Англией и Уэльсом. Английский король Генрих III отчаянно боролся за власть с одним из своих знатнейших дворян — Симоном де Монфором, графом Лестером, бывшим к тому же его шурином. У де Монфора нашлось немало сторонников, потому что Генрих считался слабым монархом. Встретив бешеное сопротивление в битве при Оксфорде, король неохотно подписал хартию, ограничивающую его власть. Три года спустя он объявил хартию незаконной, поскольку подпись будто бы была вырвана у него силой. В этот момент разразилась Война баронов,
Следующим шагом де Монфора по обеспечению мира на западе было официальное признание Ллуэлина ап-Граффида принцем Уэльса и повелителем всей валлийской знати.
Теперь он стал вассалом Англии и получил у себя в стране неограниченную власть. Однако вскоре после этого принц Эдуард, старший сын короля, разгромил де Монфора. Это никак не отразилось на положении Уэльса. Англии было на руку какое-то время поддерживать автономию этой области.
Не стоило забывать о воинственных шотландцах и притязаниях Франции, завладевшей почти всеми французскими территориями, ранее принадлежавшими Англии. Генрих предложил Ллуэлину подписать очередной мирный договор.
В Ситрол, изолированный от остального мира, новости просачивались далеко не сразу, да и то если сюда забредал очередной путник в поисках убежища. Ронуин, втайне сгоравшая от любопытства, делала вид, что ей все безразлично. Она по-прежнему не питала особой любви к отцу, помня, что тот спас их случайно, по воле судьбы. Привезя их в крепость, он просто исполнил свой долг, ибо воины Ситрола сумели вбить в голову Ронуин, дочери Ллуэлина, один жестокий урок: первейшая обязанность человека — перед семьей и родиной. Если отец обратится к ней с просьбой, Ронуин выполнит все, что от нее зависит, несмотря на неприязнь к нему. Ап-Граффиду она обязана появлением на свет. Он — ее повелитель, она — его подданная. Правда, весьма сомнительно, чтобы он потребовал от дочери исполнения долга.
Ллуэлин так и не женился, хотя годы неумолимо бежали.
Ходили слухи о его обручении с дочерью Симона де Монфора. Но разве такая благородная леди, состоявшая в родстве с королями Англии, Франции и императором Священной Римской империи, обратит внимание на простого валлийского принца? К тому же дама сейчас жила во Франции, так что оставалось лишь гадать, что выйдет из планов ап-Граффида.
Ронуин уже исполнилось пятнадцать, и Морган ап-Оуэн забеспокоился. Пусть она одевается мальчиком, но маленькие грудки явственно выделяются под туникой. Если не считать этого отличия, в ней нет ничего женственного. Так же задириста и груба, как любой молодой петушок в Ситроле, волосы коротко острижены. Зато скачет и дерется она лучше многих в Ситроле, включая собственного брата.
С девчонкой справляться было куда легче, но теперь парни начали похотливо поглядывать на нее. Дважды за последний месяц они пытались зажать ее в укромном уголке. Пока один из ухажеров отделался треснувшими ребрами, а другой — сломанным носом, но пройдет совсем немного времени, и Ронуин осознает, что она очень хорошенькая девушка.
И
На этот раз его сопровождал отряд из двадцати воинов.
Стражники на стенах, заметив вновь прибывших, сообщили Моргану, что сам принц решил посетить крепость. Привратники спешно подняли решетку и распахнули ворота.
— Господин мой, как мы рады вас видеть! — поклонился Морган, выступив вперед. — Что нового в стране?
— Я подписал договор с королем Генрихом, так что войны пока не будет, — сообщил Ллуэлин. — А где мои дети?
Прежде чем Морган успел открыть рот, из толпы встречающих вышел От с Глинном.
— Это ваш сын, мой принц.
Ап-Граффид оглядел паренька и остался доволен. Глинн выглядел сильным и здоровым. Такой же высокий и темноволосый, как отец, он, однако, был довольно худым, и ап-Граффид сделал Моргану замечание по этому поводу.
— Мальчишки в его возрасте всегда немного нескладны, мой принц, — пояснил тот. — Он растет и ест за троих.
Морган улыбнулся Глинну, и тот лукаво подмигнул ему.
— Сколько тебе лет, парень? — осведомился отец.
— Тринадцать, па.
— Тебе хорошо живется в Ситроле?
— Да, па! — восторженно выпалил юнец.
— Прекрасно, — кивнул Ллуэлин. — А моя дочь?
— Она охотится, мой принц.
— Значит, ее научили скакать верхом? — обрадовался принц. — Превосходно!
— Ронуин — лучшая наездница и лучший воин в Ситроле! — воскликнул Глинн. — Все это подтвердят, па!
— Воин? Даже так? — усмехнулся ап-Граффид, удивленный наивностью мальчика. Что может знать тринадцатилетний парнишка об окружающем мире? Стоило бы подумать о его будущем, но сейчас главное — устроить судьбу дочери.
— Да, па, — продолжал Глинн, видя, что Морган растерянно молчит. — Ронуин прекрасно управляется с мечом, кинжалом, копьем и булавой. А какая она лучница! Всегда попадает в цель! Никто не приносит столько охотничьих трофеев!
Мальчик, очевидно, гордился сестрой и хотел представить ее отцу в лучшем свете. Ап-Граффид приподнял брови:
— Это ты обучил мою дочь владеть оружием, Морган?
— Лучше было показать ей приемы, чем ожидать» что она покалечит кого-то. Кроме того, у нее свои доспехи и щит. Мы посчитали, что так будет правильно.
— А больше ее ничему не учили?
— Это все, что было в наших силах, — признался Морган.
— А как насчет моего сына? Ты и его обучал? Почему он не считается столь же искусным воином?
— Я не люблю оружие, па, — вмешался Глинн. — Конечно, если придется, смогу действовать мечом, и наездник я неплохой, но я не выношу вида крови.
— — Иисусе! — взорвался ап-Граффид, испепеляя взглядом несчастного мальчика. — Что же тебе по нраву, Глинн ап-Ллуэлин?
— Я… я люблю стихи, волшебные сказки и истории про героев, — прошептал Глинн.
Отец сурово нахмурился. Неужели он не любит слушать интересные истории?
— У парня задатки прекрасного барда, — вступился Морган. — Наш повар Гвилим обучил его игре на лютне и всему, что знает сам. Сегодня увидите, какого чудесного сказителя вы дали миру, господин мой!