Память совести или совесть памяти
Шрифт:
И уж совсем трудно приходилось Наде при отражении этих приступов братских чувств, не говоря уж о её подчиненных, которым покой лишь только снился. И вот Лу врывался в тихую жизнь этого общества, принося с собой суматоху и сумятицу, а также свежую струю жизни (с запахом алкоголя) и как он говорил, вносил нужный дисбаланс в смету бухгалтерии – ведь не всегда же только пополнять этот самый баланс.
Один из таких визитов требует отдельного рассмотрения, как наиболее полно отражающий явление в целом.
…Лу ворвался в зал для совещаний наперевес с бутылкой коньяка, и заняв место рядом с Надей, стал усердно совещаться с этой
«Не может он терпеть, так бы и сказал, что приспичило!», – сделал глубокомысленное заключение Лу, после бегства его визави. Но и Лу, после своего острометного довода (когда пришла пора закусывать), поняв, наконец, что разбрасывать камни – не совсем удачная идея, и что занюхивать рукавом не так приятно, как закусывать шоколадом, несколько даже расстроился. Но кроме этой неприятности его ждало ещё одно открытие. Как оказалось, потекший шоколад (не только своей жидкостной бесформенностью) не только эффектно нанёс урон противнику, оставив глубокую рану на его репутации, но также своей липкой массой прочертил свой след на рабочей руке метающего.
Заметив этот непорядок в своём ансамбле (что, если честно сказать, было очень к месту), Лу, недолго думая, решил, что если рубашка ещё потерпит своё несовершенство, то ему не приличествовало ходить с запачканными руками, которыми, ещё возможно, придётся здороваться, а может быть и обнимать вон ту красотку. «Так ведь?», – сказал он, подмигнув сидящей на углу стола милой барышне, которая получив этот знак внимания, сильно встревожилась и, покраснев до кончиков волос, напряглась, готовясь при следующем заходе этого типа, во всю прыть улепетывать отсюда. Лу же, решив, что чистоты надо добиваться любыми способами, взял левой рукой бутылку и стал коньяком поливать свою правую руку, дабы как-то очистить её от шоколада. Видимо, результат был так себе, или может быть, Лу пожалел коньяка, но он отставил эту затею и решил воспользоваться лежащими на столе бумагами.
Наверное, важные документы несут в себе столько основательности, что их применение (даже совсем не по своему назначению, в особенности в плане очистки тела от нежелательных загрязнений) всегда приводит к желательному успеху. Так что взяв бумаги, Лу скомкал их, как это требует физика, считающая, что ровность поверхности скорее размазывает, чем очищает, а вот применение неровностей зарекомендовало себя с наилучшей стороны, и частично убрал частицы шоколада. Затем он, прислушавшись к настойчивым советам остатков коньяка, решил, что их доводы заслуживают внимания, и с задумчивым видом последовал совету поехать и докупить им ещё пол-литровую подружку. Замахнув на дорожку ещё приличную порцию, Лу подошёл к сестре, как все подумали, чтобы обнять её на дорогу, но этот подлец всего лишь воспользовался своими родственными связями, дабы исходящим запахом от её
После этой последней его выходки, Надя решила, что к правилу: «предупрежден – значит вооружен», пора бы прислушаться, и теперь, в случае появления её братца в офисе здания, ей незамедлительно об этом сообщали блюстители порядка, находящиеся на проходной внизу.
Вот и в этот раз она, получив сообщение о приближающейся напасти в виде Лу, отправила всех присутствующих из кабинета и принялась ждать, что ветер на этот раз принесёт ей. Надя мысленно представляла себе: вот он зашёл в лифт, если без происшествий, то он уже через полминуты должен быть на этаже. Что дальше? Значит, от лифта, если не делать круг и не заглядывать в двери, то идти до нас ещё столько же. Ага, уже слышу его смех, значит навеселе, правда, ещё не ясно, что лучше – навеселе, либо наоборот – в мрачных тонах. Вот слышатся приближающиеся шаги и (надо же!) стук в дверь.
– Можно, – заглянув внутрь, спросило улыбающееся лицо Лу.
– Даже если скажу, что нельзя, разве тебя это остановит? – без улыбчивой взаимности ответила Надя.
– Да ладно, ты. Перестань дуться, – подходя к ней, попытался обнять Надю Лу.
– Что хотел. Говори и выметывайся, у меня ещё работы дополна, – не собираясь с ним рассусоливать, заявила она.
– Да в чём проблема-то? Вон, на улице весна. Всё цветёт и радуется, и только ты – всё бука, – не меняя радостного настроя, продолжил Лу.
– Ну я и вижу, что ты с утра уже настроен в нужный тон, – ответила Надя.
– Не буду же я идти против природы. Ты ведь сама знаешь: демисезонье обостряет чувства жаждущих, вот они и срываются, – сказал Лу.
– На родственниках, – заметила она.
– И на них тоже, – засмеялся Лу.
– Да пошёл, ты… – заявила, раздражаясь, Надя.
– Ну и ладно, пойду встречать осень жизни, то есть весну, – развернувшись, сказал Лу, потом постоял задумавшись и сказал. – А я ведь даже не знаю, когда меня больше подташнивает: весной, или осенью. – И он направился к выходу.
– Когда выпьешь больше, – не выдержав, крикнула Надя вдогонку. Затем задумалась и выразила вслух своё недоумение. – И чего приходил?
Но если бы она видела, с кем Лу выходит из здания, то её недоумение сменилось бы яростью, которую она обрушила вечером, правда, на ничего не подозревающего Геру.
Что же насчёт Лу, то он уже давно заприметил одну весьма привлекательную служащую фонда и, прибыв сюда, решил, что сегодня у неё есть шанс доказать свою лояльность девизу фонда «нести добро людям», а так как он, Лу – тоже человек, и к тому же весьма нуждающийся в этом самом добре – то она должна непременно составить ему компанию на сегодняшний вечер. Ну а то, что до конца рабочего дня осталось ещё полчаса, то за это она может не переживать и смело с ним идти, так как всё уже улажено (что только не скажешь, чтобы всё было «уложено») с её начальницей.
Так что Лу уже садился в свой автомобиль вовсе не один, а наоборот – с весьма красивой дамочкой, привлечённой и завлечённой сладкими надеждами на будущее. И куда же, в какую сторону закрутилось колесо чёрного, внушающего уважение окружающим зевакам автомобиля? Конечно, этой даме (да и многим другим романтичным натурам) желалось бы, чтобы автомобиль доставил нашу пару, объятую ореолом романтики, в аэропорт, где их уже ждёт частный самолет, который приняв их на свой борт, понесёт далеко отсюда, от этой серой жизни, и где-то там, в стране, состоящей из одних красок, их закружит водоворот приключений, полных любви.