Память Света/Память огня (др. перевод)
Шрифт:
Шончан начали перешёптываться. Фортуона же оставалась невозмутимой.
— У нас ты была бы гораздо счастливее, — сказала она.
— О, да неужели? — усомнилась Эгвейн.
— Да. Ты говоришь, что ненавидишь ошейник, но если бы ты носила его, твоя жизнь стала бы спокойнее. Мы не мучаем наших дамани. Мы заботимся о них и позволяем прожить полную привилегий жизнь.
— Ты ведь не знаешь, не так ли? — спросила Эгвейн.
— Я Императрица, — ответила Фортуона. — Моя власть простирается за моря, и под моей протекцией находится
— Восхитительно. А знает ли твоя Империя, что я носила один из ваших ошейников? Что когда-то меня тренировала одна из ваших сул’дам?
Фортуона застыла, наградив Эгвейн поражённым взглядом, но быстро совладала с эмоциями.
— Я была в Фалме, — продолжила Эгвейн. — Была одной из дамани, которую обучала Ринна. Да, я носила ваш ошейник, женщина, и он не дал мне покоя. Он принёс мне лишь боль, унижение и ужас.
— Почему я этого не знаю? — громко спросила Фортуона, поворачиваясь. — Почему ты мне не сказал?
Эгвейн посмотрела на столпившуюся шончанскую знать. Похоже, Фортуона обращалась к кому-то конкретно — к молодому мужчине в богатой чёрно-золотой одежде, украшенной белой тесьмой. Один его глаз прикрывала чёрная повязка в тон одежде, а ногти на обеих руках были окрашены тёмным лаком…
— Мэт? — ахнула Эгвейн.
Выглядевший смущённым Мэт вяло помахал рукой.
«О, Свет, — подумала она. — Во что он вляпался?» Эгвейн лихорадочно прокрутила в голове разные варианты.
Мэт притворяется шончанским вельможей. Должно быть, они не знают, кто он на самом деле. Удастся ли ей включить его в условия сделки, чтобы спасти?
— Подойди, — приказала Фортуона.
— Этот человек не… — начала Эгвейн, но Фортуона перебила её.
— Кнотай, ты знал, что эта женщина беглая дамани? Мне казалось, ты знаком с ней с детства.
— Ты знаешь, кто он? — спросила Эгвейн.
— Конечно знаю, — ответила Фортуона. — Его зовут Кнотай, хотя когда-то его звали Мэтримом Коутоном. Можешь не рассчитывать, что он будет служить тебе, марат’дамани, хоть вы и выросли вместе. Теперь он Принц Воронов, и этот титул он получил благодаря женитьбе на мне. Теперь он служит Шончан, Хрустальному Трону и Императрице.
— Да живёт она вечно, — кивнул Мэт. — Привет, Эгвейн. Рад, что ты ускользнула от тех шаранцев. Как там Белая Башня? Полагаю… до сих пор белая?
Эгвейн перевела взгляд с Мэта на Императрицу Шончан и обратно. Наконец, не в силах сдержаться, она громко рассмеялась:
— Ты вышла замуж за Мэтрима Коутона?
— Так было предсказано знамениями, — ответила Фортуона.
— Ты оказалась слишком близко к та’верену, — сказала Эгвейн. — Вот Узор и связал тебя с ним!
— Глупое
Эгвейн посмотрела на Мэта.
— Мне как-то мало проку от того, что я та’верен, — проворчал Мэт. — Но, думаю, должен быть признателен Узору, что он не притащил мою задницу к Шайол Гул. Хотя, это малоутешительно.
— Ты не ответил на мой вопрос, Кнотай, — сказала Фортуона. — Ты знал, что эта женщина беглая дамани? Если так, почему ты мне не сказал?
— Я как-то не думал об этом. К тому же, она была ей недолго, Туон.
— Мы поговорим об этом в другой раз, — тихо пообещала Фортуона. — И это будет малоприятный разговор.
Она повернулась обратно к Эгвейн:
— Разговор с беглой дамани не одно и то же, что разговор с недавно пойманной или свободной. Об этом скоро узнают. Ты доставила мне… неприятности.
Эгвейн внимательно посмотрела на женщину, сбитая с толку. Свет! Эти Шончан действительно ненормальные.
— Зачем же ты настояла на этой встрече? Дракон Возрождённый сказал, что ты нам поможешь. Ну так помоги.
— Я должна была встретиться с тобой, — ответила Фортуона. — Ты мой противник. Я согласилась принять предложенный Драконом мир, но на определённых условиях.
«О Свет, Ранд, — подумала Эгвейн. — Что ты им наобещал?» Она напряглась.
— Помимо согласия сражаться, — продолжила Фортуона, — я признаю суверенные границы государств в том виде, в котором они обозначены сейчас на картах. Мы не будем преследовать марат’дамани, кроме тех, кто нарушит наши границы.
— И что это за границы? — спросила Эгвейн.
— Те, что существуют сейчас, как я и…
— Уточни, — перебила её Эгвейн. — Скажи мне это сама, женщина. Что за границы?
Фортуона поджала губы. Очевидно, она не привыкла, чтобы её перебивали.
— Мы контролируем Алтару, Амадицию, Тарабон и Равнину Алмот.
— Тремалкин, — произнесла Эгвейн. — Ты освободишь Тремалкин и другие острова Морского Народа?
— Я их не перечислила, поскольку они принадлежат морю, а не вашей земле. Они не твоя забота. К тому же их нет в соглашении с Драконом Возрождённым. Он их не упоминал.
— Он слишком занят. Тремалкин будет частью соглашения со мной.
— Не знала, что мы заключаем соглашение, — спокойно заметила Фортуона. — Вам нужна наша помощь. Мы можем уйти в любой момент, стоит мне только отдать приказ. Как вы справитесь с той армией без нашей помощи, о которой вы недавно так молили?
«Молили?» — удивилась Эгвейн.
— Ты понимаешь, что случится, если мы проиграем Последнюю Битву? Тёмный сломает Колесо, убьёт Великого Змея, и тогда всему конец. Это если нам повезёт. В противном же случае, Тёмный переделает мир на свой извращённый вкус. Всё человечество будет приковано к нему и обречено на вечные страдания, рабство и мучения.