Память Света (Память огня)

Сандерсон Брендон

— Карты, — сказал Мэт возбужденно. — Кто-нибудь дайте мне карты. Нам нужно место в южном Шайнаре или Арафеле. Где-то близко, чтобы Тень увидела это как заманчивое место для уничтожения нас всех разом.

— Мэт, — спросила Илейн. — Разве не даст это им то, чего они хотят? Шанс уничтожить нас полностью?

— Да, — тихо сказал Мэт в то время как Айз Седай послали за картами. Они имели пометки, обозначения, внесённые рукой Генерала Брина, судя по тому, о чем в них говорилось.

— Мы будем заманчивой мишенью. Мы вынудим их

атаковать, вступим в противостояние с ними и, либо уничтожим их, либо будем сокрушены.

Затяжной бой будет выгоден Тени. Когда Троллоки хлынут в южные земли, шансы их удержать могут и не появиться. Он должен был выиграть или проиграть быстро.

И впрямь, последний бросок костей.

Мэт показал место на карте, место где брин внес коментарии. Там было хорошее водоснабжение, приятно встречались холмы и реки. «Это место. Меррилор? Вы использовали его в качестве перевалочного пункта.»

Саэрин усмехнулась.

— Итак, мы идем туда, откуда все началось, не так ли?

— Здесь есть несколько укреплений, — сказала Илэйн. — Люди построили частокол, с одной стороны, и мы можем расширить его.

— Это то, что нам нужно, — сказал Мэт, представляя битву в этом месте.

Меррилор поставит их в положение, в котором две главные армии Троллоков смогут прийти и попытаться сокрушить людей между ними. Это будет заманчиво. Но рельеф местности будет чудесно играть на руку Мэту…

Да. Это будет похоже на Сражение при Ущелье Прия. Если он поставит лучников на эти высоты- нет, драконов, и если бы он мог позволить Айз Седай несколько дней отдыха… Ущелье Прия. Он тогда рассчитывал использовать большую реку для окружения армии Хамарина, в горловине Ущелья. Но сам попал в ловушку этой проклятой обмелевшей реки; Хамаринцы перегородили ее на другой стороне Ущелья. Они ушли прямо по руслу, и успели скрыться. Это урок, который я не забуду.

— Это сработает, — сказал Мэт, положив руку на карту. — Илейн?

— Пусть будет так, — сказала Илейн. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Мэт.

Когда она заговорила, игральные кости покатились у него в голове.

Галад закрыл глаза Трома. Он обыскивал поле битвы к северу от Кайриена больше часа, чтобы найти его. Тром исекал кровью, и только несколько углов его плаща были все еще белыми. Галад сорвал офицерский плащ со своего плеча — удивительно чистый — и встал.

Он чувствовал себя усталым до костей. Он начал спускаться по полю, мимо груды мертвецов. Вороны и вороны прибыли; они сотавляли пейзаж за ним. Волнообразная дрожащая чернота, которая покрыла землю, как плесень. Издали казалось, что землю сожгли, так много этих падальщиков.

Иногда, Галад видел других мужчин, тех кто тоже искал среди трупов своих друзей. Было удивительно немного мародеров, «Вы должны следить за ними на поле битвы.» Илейн поймала несколько за попыткой мародерства из Кайриена. И пригрозила повесить их.

«Она стала тверже», думал Галад, тащась

назад к лагерю. Сапоги его были, словно, налитые свинцом, давили на ноги. Это хорошо. Будучи ребенком, она часто принимала решения как указывало сердце. Теперь она действует и ведет себя как королева. Жаль, если бы он только мог исправить ее моральный дух. Она не была плохим человеком, но Галаду было жаль, что она, как и другие монархи, не видела так же ясно, как он.

Он начал принимать то, что они не могли видеть. Он начал принимать то, что это было нормально, до тех пор пока они делали все, что могли. Чтобы это не было внутри него, что позволяло видеть вещи правильно, это было подарком Света, и презирать других за то, что они не были рождены с этим даром, было неправильно. Так же, как было бы неправильно презирать мужчину, родившегося только с одной рукой, за то, что он плохой мечник.

Много живых попадались ему по дороге, они сидели на земле в тех редких местах, где не было ни трупов, ни крови. Эти люди не были похожи на победителей, хотя прибытие Аша’ман спасло их в этот день. Уловка с лавой дала армии Илэйн передышку для перегруппировки и нападения.

Этот битва была быстрой, но жестокой. Троллоки не сдавались, и они не могли сломать строй и бежать. Поэтому Галад и другие сражались, проливали кровь и умирали еще долго после того, как стало очевидно, что они будут победителями.

Теперь троллоки были мертвы. Уцелевшие люди сидели и смотрели на ковер из трупов, как бы ошеломленные перспективой поиска нескольких выживших между многими тысячами мертвых.

Садящееся солнце и давящие облака окрасили свет красным, и придали лицам кровавый оттенок.

Галад в конце концов достиг длинного холма, который был как бы границей между двумя сражениями. Он поднимался, медленно, стараясь не думать о том, как хорошо может отдохнуть в постели. Или на подстилке на полу. Или на каком-нибудь плоском камне в отдаленном месте, где он мог бы прилечь на своем плаще.

Свежий воздух на вершине холма ошеломил его. Он вдыхал запахи крови и смерти так долго, что теперь свежий воздух пах неправильно. Он почесал голову, проходя мимо усталых Порубежников, которые тащились через врата. Аша'маны переместились на север, что бы сдержать Троллоков и дать армиям Лорда Мандрагорана отойти.

Исходя из того, что слышал Галад, численность уцелевших Порубежников представляла собой лишь малую часть, от первоначальной. Предательство Великих Генералов сильнее всего ударило по Лорду Мандрагорану и его людям.

Это поражало Галада, но и их битва не прошла так легко для него или кого-либо еще из армии Илэйн. Это было ужасно и плохо, но результаты боя Порубежников были еще хуже.

Галад с трудом удержал содержимое желудка, с вершины холма ему пришлось увидеть, как тучи падальщиков собрались на пиршество. Приспешники Темного издохли, а прихлебатели Темного насытили сябя.