Памятное. Испытание временем. Книга 2

Громыко Андрей Андреевич

Тольятти с улыбкой сказал:

– Мне тоже доставило бы огромное удовольствие понаблюдать эту сцену.

А потом сделал политический вывод:

– Конечно, натовцы не могут согласиться с тем, чтобы состоять в одной группировке с Советским Союзом, ввиду совершенно противоположных целей, которые ставят перед собой СССР со своими друзьями и страны НАТО. Да и классовая преграда является непреодолимой.

Далее Тольятти поинтересовался:

– А каково ваше мнение по поводу развития событий в германском вопросе? Американцы, англичане, да и французы активно «ухаживают» за Западной Германией. У них явно имеются планы толкнуть

ФРГ на путь ремилитаризации. Мы, итальянские коммунисты, продолжаем разъяснять, что означает такая политика в отношении Западной Германии, но ведь и сама Италия постепенно все больше вовлекается в военные планы НАТО. Так что положение в Западной Европе очень сложное.

Я согласился с мыслями, которые высказал собеседник, и при этом подчеркнул:

– Один из главных вопросов международной политики, особенно европейской, – вопрос о недопущении ремилитаризации Западной Германии, так же как и Японии на Востоке. Западные державы – бывшие наши союзники по войне все больше и больше втягивают Западную Германию в свои военные планы. Видимо, нам, Советскому Союзу, нашим друзьям – братским коммунистическим партиям предстоит длительная борьба в связи с планами НАТО в отношении Западной Германии.

Тольятти разделял такую точку зрения и сказал:

– Да, борьба будет длительной и упорной. Братским партиям нужно сделать все возможное, для того чтобы не допустить превращения Западной Германии в крупную военную державу, особенно учитывая ее значительный промышленный потенциал.

Я обратил внимание Тольятти на примечательное явление в международной политике:

– Сейчас все большее внимание отводится рассмотрению вопросов разоружения. Острота этой проблемы не только не уменьшается, но и увеличивается, поскольку США и их союзники по западному блоку отклоняют все предложения Советского Союза, направленные на сокращение вооружений. Что касается ядерного оружия, то они отклонили советское предложение, внесенное в ООН, о заключении международной конвенции о запрещении ядерного оружия и об использовании ядерной энергии только в мирных целях.

Мой собеседник очень живо реагировал на эти высказывания. Он сказал:

– Итальянские коммунисты видят одну из своих главных задач в том, чтобы поддерживать политику Советского Союза в вопросах разоружения, в том числе и запрещения ядерного оружия.

Беседа развивалась в основном вокруг международных проблем, но Тольятти сделал и ряд интересных замечаний о внутренней обстановке в Италии, о настроениях итальянской буржуазии.

– Она склоняется все больше к сотрудничеству с Соединенными Штатами Америки, – говорил руководитель Итальянской компартии, имея в виду правящий класс своей страны, – в ущерб собственным национальным интересам Италии.

Я обратил внимание на то, что Тольятти был в хорошей форме, физически выглядел нормально, быстро реагировал на соответствующие вопросы. Он проявлял широкую осведомленность в вопросах международной жизни и богатую эрудицию высококультурного человека. Мысли свои Тольятти излагал логично, чувствовалось, что он не просто импровизировал, а высказывал положения продуманные.

Таким запомнился Пальмиро Тольятти – коммунист, сын Италии, один из крупнейших деятелей международного коммунистического движения, друг Советского Союза. Таким он и вошел в историю.

Луиджи Лонго вспоминал

После скорбных дней прощания с Пальмиро Тольятти в августе 1964 года

итальянские коммунисты избрали руководителем своей партии Луиджи Лонго. Это был деятель тоже крупного масштаба. О многом говорит хотя бы то, что еще в начале двадцатых годов его имя уже стало известно широкой общественности. В 1922 году Лонго приехал в Москву как один из участников IV конгресса Коммунистического интернационала. Он слушал доклад Ленина на заседании конгресса.

Я виделся и беседовал с Лонго несколько раз, однако наиболее памятны встречи с ним в Крыму в середине пятидесятых годов. На даче, куда приехали отдыхать Лонго с супругой, отдыхал и я с Лидией Дмитриевной.

В Крым Лонго прибыл по настоятельной рекомендации врачей, которые прописали ему отдых в условиях теплого, сухого климата, морские купания. Конечно, теплый климат и в Италии, но Лонго справедливо подчеркивал:

– Во-первых, по-настоящему я могу отдохнуть только на советской земле, в стране Ленина, где и воздух кажется сладким. Во-вторых, в Италии почти невозможно найти район с таким сухим и благоприятным для здоровья климатом, как в Крыму.

Сроки нашего отдыха примерно совпадали. Часто виделись, почти ежедневно беседовали. Разговоры вели разные – и краткие и долгие.

Лонго обладал большим личным обаянием, у таких людей оно врожденное. Кроме того, жизнь, посвященная делу рабочего класса, борьбе против эксплуататоров, выковала в нем глубокие убеждения коммуниста.

Он хорошо знал труды Маркса, Энгельса, Ленина, преклонялся перед советским народом, который разбил гигантскую военную машину Гитлера.

Говорил Лонго легко, умело переходил с одного предмета на другой. Мне нравилась его манера поддерживать разговор и его обращение к конкретным фактам прошлого и настоящего. Особенно интересным оказался для меня рассказ об его участии в IV конгрессе Коминтерна. Я, естественно, высказал пожелание, чтобы Лонго поделился своими впечатлениями о нем поподробнее.

– Было это в ноябре 1922 года, – рассказывал Лонго. – 13 ноября на IV конгрессе Коминтерна с докладом «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции» выступил Ленин. Название звучало громко, но он и сам в начале доклада сказал, что тема слишком обширна и велика, чтобы ее вообще мог исчерпать один оратор в одной речи. Поэтому он и говорил только о небольшой части темы – о новой экономической политике. К этому времени Владивосток был взят. Это означало, что Красная армия сбросила в море последние воинские части японских оккупантов и советская территория полностью освобождена от всех захватчиков.

Речь его лилась живо, и я слушал с огромным любопытством.

– Когда в приветствии Ленина было объявлено, что гражданская война окончена, – продолжал он, – эти слова были встречены громом аплодисментов. Казалось, что своды зала дрожат.

Лонго вспоминал:

– Все участники заседания, как зачарованные, слушали доклад Ленина, в котором он говорил о планах хозяйственного строительства в Советской республике. Он отмечал, рассматривая финансовую систему страны, что можно считать русский рубль знаменитым хотя бы уже потому, что количество этих рублей превышает теперь квадриллион. Это вызвало смех в зале. Но, говорил он, нули можно зачеркнуть, намекая на то, что советская власть собирается предпринимать решительные меры в борьбе за стабилизацию рубля и с разрухой в хозяйстве. Это опять вызвало веселый смех и оживление в зале.