Памятное. Книга вторая
Шрифт:
Сегодня самые широкие круги общественности, можно без преувеличения сказать, народы придают особое значение компетентному слову науки по вопросу о тех опасных последствиях, которыми угрожает гонка вооружений.
Подавляющее большинство ученых мира, включая и американских, пришли к твердому выводу: ныне, в условиях продолжающегося наращивания ядерных вооружений и появления на свет авантюристических планов милитаризации космоса, человечество оказалось перед необходимостью сделать жизненно важный для себя выбор: будет ли оно продолжать сползать к краю пропасти либо прекратит
Сильный и авторитетный голос советских ученых давно уже призывает всех деятелей науки к тому, чтобы использовать свое влияние во имя сохранения мира и самой жизни на Земле. Этот голос поддерживают прогрессивные ученые Запада и Востока. С этим голосом перекликается доносящееся до каждого сознательного человека эхо слов гениального Эйнштейна, заявившего в свое время:
— С появлением атомной бомбы мир перестал быть таким, каким был прежде, и люди должны устранить возникшую для них смертельную угрозу.
При встречах представителей Советского Союза с зарубежными деятелями науки — это подтверждает и мой личный опыт — фактически всегда устанавливается большая степень взаимопонимания в том, что касается недопущения милитаризации космоса, сокращения ядерных вооружений и разоружения. Мне не приходилось встречать ни одного сколько-нибудь видного ученого, в том числе из капиталистического мира, который был бы не согласен с этим. При любом свободном обсуждении указанных проблем мысли и чувства всех честных деятелей науки целиком на стороне политики мира.
Есть, конечно, такие ученые, которые связали себя с милитаристским направлением в политике, поставили себя ему на службу. Но никакие мотивы социального или иного порядка не могут оправдать их нежелания примкнуть к ведущейся на всех континентах борьбе против нависшей над человечеством грозной опасности.
Макнамара корректирует свои оценки
Возьмите любую общественную группу людей, имеющих отношение к внешней политике империалистических государств, включая и тех, кто прямо участвует в ее разработке и проведении в жизнь. Всегда среди них имеется такая прослойка, которая в силу разных обстоятельств не может быть полностью отнесена ни к сторонникам курса на достижение военного превосходства, на то, чтобы потеснить социализм и законные интересы социалистических стран, ни к противникам этого курса, выступающим за разоружение, за мирное сосуществование государств двух противоположных систем. И часто трудно находить грань, которая отделяет одних от других, если анализировать ситуацию в этом плане.
Случается, что типичный представитель крупного капитала, ставленник военно-промышленного комплекса, встречаясь с представителями Советского Союза или других стран, стоящих на позициях мира, начинает задумываться над тем, куда же все-таки поведут события, если гонка вооружений не будет прекращена, если она перекинется и на космос. Такие деятели отнюдь не одиночки. Их размышления и колебания отражают определенную тревогу, дающую о себе знать и в тех кругах, которые сами являются инициаторами наращивания военных
Даже видные представители правящего класса, стоявшие в прошлом открыто и прочно на позициях, враждебных социализму и делу мира, бывает, со временем корректируют свою позицию в положительном направлении. На этот счет можно привести немало примеров.
Первый из них. Я хорошо знаю, в том числе по беседам с ним самим, Роберта Макнамару, который являлся министром обороны в администрации Кеннеди, а затем и Джонсона. На состоявшейся в 1967 году встрече, в которой приняли участие с советской стороны А. Н. Косыгин и я, а с американской — Джонсон, Раск и Макнамара, именно министр обороны держал себя наиболее жестко. Он не желал и слышать о прекращении агрессии, развязанной США против вьетнамского народа. Впрочем, тогда все вашингтонское руководство поддерживало его и занимало в этом вопросе воинственную позицию.
Однако в последние годы, когда положение в мире резко обострилось, когда прожектор времени высветил события прошлого, в том числе причины и характер вьетнамской войны, Макнамара, и как ученый, и как политик, выступил с осуждением курса, который был направлен на достижение военного превосходства над СССР любой ценой и вел к опасному накалу международной напряженности. Бывший министр стал оценивать иначе и всю американскую политику в целом. И его точка зрения теперь уже отличалась от той, которую он высказывал, когда занимал один из ключевых постов в правительстве США.
Представители прессы поставили перед Макнамарой вопрос:
— Как же так, раньше вы защищали подобную политику, а теперь ее осуждаете?
Ответить на этот вопрос ему было нелегко. Но надо отдать ему должное. От прямо признал, что изменил свои оценки и взгляды в свете приобретенного им опыта.
Макнамара заявил:
— В отличие от тех деятелей, которые не учатся на ошибках прошлого, я извлекаю для себя из таких ошибок уроки и соответственно меняю свои взгляды по тем или иным вопросам.
Конечно, бывший министр несет большую долю ответственности за преступления, совершенные американским империализмом против вьетнамского народа. Но хорошо то, что он нашел в себе достаточно мужества признать, что в то время действовал как неправый, и пришел к критическим выводам в отношении внешней политики администрации Рейгана.
Второй пример. Государственный секретарь Раск также несет ответственность за политику США в период их преступной агрессии против народов стран Индокитая. И с ним у меня было немало бесед, в ходе которых он упорно защищал эту политику, в частности в отношении Лаоса и Камбоджи (Кампучии).
Ныне Раск выступает с более трезвыми заявлениями и не разделяет экстремистские взгляды администрации на некоторые стороны внешнеполитической деятельности.
Отмечу здесь, что оба эти деятеля — Макнамара и Раск — люди незаурядные. Положив свои способности, политический опыт и авторитет на чашу весов мира, они могут сделать и немало полезного на благо американского народа.
Что-то похожее следует сказать и о Гарольде Брауне. Он занимал пост министра обороны в администрации Картера.