Пандора (сборник)
Шрифт:
— Дирижаблики спасли нас, — ответила Ваэла. — С чего бы им передумать?
Под внимательным взором промолчавшей Хали Ваэла смущенно опустила веки. «Понимаешь, Хали, я слышу его в своей голове. Нет, Хали, я не сошла с ума. Я слышу Керро».
— А что такое — бежать П? — вдруг спросила медтехник.
Глаза Ваэлы распахнулись.
— Что?
— В твоем досье сказано, что ты потеряла любовника — он бежал П. Его звали Джим. Что это такое — бежать П?
Ваэла поведала ей об Игре — вначале медленно,
— Я не из-за этого думаю, что Керро жив, — добавила она, сообразив, почему Хали пришло на ум спросить.
— Зачем дирижабликам забирать его?
— Они мне не объясняют.
— Я тоже хочу, чтобы он был жив, Ваэла, но…
Хали покачала головой, и Ваэле показалось, что она видит в глазах медтехника слезы.
— Ты его тоже любила, Хали?
— У нас были… прекрасные минуты. — Она покосилась на вздувающийся живот Ваэлы. — Не такие, но все равно прекрасные.
Хали тряхнула головой и занялась прибоксом — запросила очередной скан, оцифровала, записала.
— Зачем ты сохраняешь мои данные?
«Она следит за мной, — подумала Хали. — Осмелюсь ли я солгать?»
Но надо же как-то рассеять страхи, порожденные обследованием и безответными вопросами.
— Я покажу тебе, — ответила Хали.
Вызвав только что сохраненные данные из памяти компьютера, она вывела график на учебный экран за голопроектором. Лучом-указкой она проследила за ходом тонкой красной черты по зеленой сетке.
— Вот твоя кардиограмма. Смотри — ритм медленный, ровный.
Она вызвала другую запись. На красную линию наложилась желтая, бившаяся быстрей, слабей.
— Сердце ребенка.
Пальцы Хали снова пробежались по клавишам.
— Когда ты подумала о Керро, случилось вот что.
Две черты забились в едином ритме, слившись совершенно на протяжении доброй дюжины циклов, потом разделились.
— И что это значит? — спросила Ваэла.
Хали сняла с ее руки датчик и принялась убирать прибокс в футляр на бедре.
— Называется синхрония, а что это значит — мы сами понятия не имеем. В корабельных архивах подобное состояние ассоциируется с определенными психологическими феноменами — исцелением верой, например.
— Исцеление верой?!
— Без вмешательства научной медицины.
— Но я никогда…
— Керро показывал мне архивы. Целитель входит в устойчивое физиологическое состояние, доходящее порой до транса. Керро называл его «симфонией мысли».
— Не понимаю, при чем тут…
— Тело пациента симпатически входит в аналогичное состояние, в полной гармонии с организмом целителя. Выйдя из транса, больной оказывается исцелен.
— Не верю.
— Так сказано в архивах.
— Ты хочешь сказать, что меня лечит мой ребенок?
— Учитывая загадочную природу твоей торопливой беременности, — заметила
— Чем бы она не была, она еще нерожденное дитя, — воскликнула Ваэла. — Ей такое не под силу!
— Ей?
Что-то надавило изнутри на нижнее ребро Ваэлы — это шевельнулся ребенок.
— Я с самого начала знала, что будет девочка.
— Хромосомный анализ говорит то же самое, — подтвердила Хали. — Но шансы догадаться были — пятьдесят на пятьдесят. Твоя догадка меня не впечатляет.
— Как и меня — твое исцеление верой.
Ваэла осторожно поднялась на ноги, чувствуя, как поворачивается дитя в ее чреве.
— Известно, что плод в утробе может компенсировать отклонения в биохимии матери, — заметила Хали. — Но в чудесное исцеление я тоже не верю.
— Но ты говорила…
— Я много чего могу наговорить. — Она похлопала по футляру с прибоксом. — В физиотерапии для тебя отведена специальная палата. Надо поддерживать мышечный тонус, несмотря на…
— Если ты права, ребенок родится через несколько суток. Чем я могу…
— Ваэла, отправляйся в физиотерапию.
Хали вышла, прежде чем Ваэла успела возразить. «Какая бдительная и хитрая особа», — подумала она. Ваэла знает, как работать с архивами, и полуответы не утолят ее любопытства. «Что же нам делать?»
У люка, ведущего в ясельный сектор, Хали приостановилась. Из просторного игрового пузыря на нее глядел мальчишка. Хали знала его — Рауль Андрит, пяти анно от роду, лечился у нее по поводу кошмаров.
— Привет. — Она наклонилась к нему. — Помнишь меня?
Рауль поднял к ней бледное равнодушное личико и, не успев ответить, вывалился из пузыря в коридор.
Хали машинально вдавила клавишу аварийного вызова. Дожидаясь ответа, она уложила ребенка на спину и пристроила датчик на руке. По экрану побежали строчки, и впервые в жизни Хали усомнилась в диагнозе, поставленном компьютером. «Утомление… — выхватывали ее глаза из нагромождения фактов, — истощение… 10,2…»
— Да? — продребезжал из динамика голос дежурного врача.
Хали сообщила о случившемся, одновременно вводя мальчику глюкозу с витаминами из НЗ.
— Высылаю каталку.
Динамик пискнул, и связь прервалась.
— Рауль Андрит: возраст? — запросила Хали компьютер.
«5,5», — высветилось на экране.
— Возраст последнего обследованного пациента?
«10,2».
Пальцы Хали забегали по клавишам.
— Последним был обследован Рауль Андрит. Как ему может быть одновременно 5,5 и 10,2 анно?
«Он прожил 5,5 станд. анно. Клеточные структуры его тела соответствуют 10,2 биологического анно. Для целей терапии биологический возраст важнее».