Паника, убийство и немного глупости
Шрифт:
Миновав двойные стеклянные двери – уже сквозь них Надежда Прохоровна увидела, что Рома с кавказцами зашел за бухгалтерию, – выскочила на крыльцо, но ринуться вдогонку не успела. В кармане запиликал телефон.
– Да, Рома! – быстро откликнулась на вызов, и из трубки сразу же понесся разъяренный боксерский рык:
– Надежда Прохоровна, что у вас тут происходит?!
– Здравствуй, Ромочка, – заюлила, засюсюкала баба Надя и на всякий случай спряталась за тощий столбик на крыльце.
– Здравствуйте, – буркнул Савельев, но с
– Не убийства, а убийство, и не у нас, а у них.
– У кого у них?! Вы куда тетю Соню притащили?! На кого она тут впечатление производить собралась?!
– Да никуда я ее не тащила, – входя в роль отчаянной врушки, Надежда Прохоровна даже плечами правдиво пожала. Как будто Рома ее видел. – Сама приехала. Тут воздух. Тишина. Кухня.
– Баба Надя, хватит мне баки вколачивать!! Что вы тут замутили?!
– Ромка! Что за лексикон! – Еще одно словечко из оборота Софы и Вадима. – Умерь-ка темперамент… У нас ничего не происходит. Отдыхаем, кислородные коктейли кушаем.
– Отдыхаете?! – взвился темпераментный боксерский тренер. – Да я сейчас дяде Вадику позвоню…
– Только попробуй, – значительно и тягуче произнесла Надежда Прохоровна. – Дай Софе от швабры и половников отдохнуть. И кстати, кто тебе про тутошние новости насплетничал?
Баба Надя воткнула в боксера две шпильки подряд: во-первых, намекнула на то, о чем Савельев думал всю дорогу, – Софье Тихоновне не помешает развеяться, а во-вторых – «насплетничал». Согласитесь, для любого нормального мужика формулировка обидная.
– Мне рассказали о последних событиях друзья!
– Это какие же? – ехидно поинтересовалась бабушка Губкина.
– Ренат и его тренер. Я встретил тут друзей по спорту. Ренат, кстати, бронзовый призер Олимпийских игр.
– Ах вот оно как… – пораженно пропела Надежда Прохоровна, – бронзовый чемпион…
– Борец. Травму плеча тут залечивает. А тренер сопровождает.
Какое счастье, что Рома не заметил подругу тетушки, когда к санаторию подъехал, потом, пока та по крыльцу поднималась, в багажнике с чемоданами ковырялся, а позже за пальмами не разглядел! Какое счастье!
Надежда Прохоровна представила, как дождался бы ее Рома – уж она бы к трем спортсменам во всей красе подбежала! – как представил бы ее своим друзьям, а те… «Ах, так это та самая тетенька, что труп обнаружила и полдня с милицией общалась?..»
Редкостная удача. И столбик на крыльце хоть и жидкий, но фигуру спрятал…
Надежда Прохоровна быстренько попрощалась с Ромой и перевела дух.
Только потом она узнала, что звонком ей боксер не ограничился. А принялся трезвонить Софе, и дело было так.
Софья Тихоновна (с великосветской улыбкой) согласилась на предложение Зины выпить с дороги чашечку кофе. Уже уселась чинно, уже успела почирикать:
– Мой муж профессор Савельев завтра улетает в Оксфорд читать лекции. – Никуда
В кармане небрежно перекинутой через спинку кресла шубки зазвонил мобильный телефон. Софья Тихоновна недовольно свела к переносице тонкие брови, едва взглянув на определившийся номер, и, сказав Зине:
– Прошу прощения, – ответила на вызов:
– Слушаю.
Роман Владимирович рычал и грозил отобрать у гостиничного боя чемоданы. Софья Тихоновна брезгливо – для Зины – поморщилась и вывела в соответствии с ролью:
– Эти вопросы я решаю сама.
– Но, Софья Тихоновна…
– Повторять не буду. Я так решила.
Нажала на отбой, положила телефон на кофейный столик и, как будто прося извинения за прерванный разговор, мило дернула плечиком:
– Прислуга. Вечно лезут куда не следует. Так я о чем… Ах да, мне говорили, у вас тут совершенно волшебные грязевые обертывания…
Произнося «у вас», Софья Тихоновна совсем не имела в виду отношения Зинаиды с владельцами отеля. Она лишь ненавязчиво подчеркивала провинциальность дамы в перстнях. У нас – в столицах, у вас – в глуши…
За час до ужина малый совет в составе Губкиной, Мусина и мадам Савельевой секретно собрался в шикарном люксе на третьем этаже главного корпуса, где водворилась жена профессора.
Уставшая от неожиданно тягостной роли владычицы морской, хозяйка номера полулежала в большом кожаном кресле на подсунутой под спину подушечке из золотистого бархата и говорила так:
– Пойду по пунктам. Прежде всего, Наденька, ты просила меня узнать хоть что-то о Марине, раз та бывала в «Сосновом бору». Зинаида Федоровна это подтвердила и рассказала вот что. – Софья Тихоновна могла бы добавить «рассказала почти взахлеб», после мельчайшего намека на страсть гостьи к детективным историям. – Мариночка работала офис-менеджером какого-то крупного холдинга. Здесь примерно раз в два месяца встречалась со своим шефом. Обычно она приезжала заранее, занимала двухместный номер на отшибе, любовник появлялся позже, в субботу. Он женат, судя по экипировке, обычно врал жене, что едет на рыбалку.
– Понятно, – кивнула баба Надя и покосилась на пунцового Мусина. Невнимательное отношение Мариночки к павиану, ее слова «Я составлю вам компанию в ресторане только на пятницу» нашли простое объяснение.
– Идем дальше. Гости, расселившиеся в двух шале за последние четыре дня. Зинаида Федоровна показала мне книгу регистрации, где постояльцы ставят росчерк…
Надежда Прохоровна восторженно перебила:
– Как ты ее уговорила?!
– Очень просто, – улыбнулась Софа. – Наплела, что у знакомых, от которых я узнала про отель, есть великовозрастная разнузданная дочь.