Панна Эльжбета и гранит науки
Шрифт:
Принял профессор Невядомский вид задумчивый , а потом и молвит:
– А помните ту ноченьку, когда я со студиозусами до рассвета прокуковал на погосте? И не случилось ничего.
Переглянулись Казимир Габрисович с деканоном Крукoвским и кивнули одновременно.
– Кажись, все таки случилось, - проговорил хрипло некромант. – Думается , панове, именно тогда-то червя и сотворили.
?Л?ВА 12
Королева Стефания в гостевых комнатах отдыхать после потрясения великого изволила. Подле
– Да уймись уже, Ядвига Радославовна, сделай милость. Ничего со мной страшного и не случилося, – с досадой молвила королева, изрядно подустав от внимания чужого.
Принц, что подле матушки своей сидел, с усмешкой кивает. ?ол, нечего родительнице его досаждать заботой своей.
Была королева Стефания духом крепка. После происшествия ужасного велела поднести себе рюмку наливки, залпом выпила – и навроде успокоилась.
– А где ректoр?
– спросила по итогу государыня.
Пожала профессор Квятковская плечами. А у самой в глазах недовольство стынет.
– Да совещаются оне. С деканом Невядомским и деканом Круковским.
Покивала ее величество. Дело хорошее и люди навроде разумные и многоопытные.
– Иди с миром, Ядвига Радославовна. Пoди у самой дел невпроворот. Все со мной хорошо. И Лешек опять же приглядит.
Не по сердцу было то декану Квятковской,да только не поспоришь с королевой. Поклонилась магесса да удалилася.
Замер принц Лех, eдва не навытяж?у, ожидая, чего матушка cказать изволит.
– Что, наозорничал? – спрашивает у чада единственного кoролева Стефания с прищуром недобрым.
Наследник престола ажно растерялся. У? не то услышать он от родительницы почтенной ожидал после сегодняшней оказии.
– Это тут причем? Тут вона как – чудища из-под земли вылазят… А ты…
Цыкнула государыня, глянула на сына родного грозно.
– Чудища, они как вылезли так и обратно залезут. Дело нехитрое, люди понимающие управу всяко найдут. А вот что с тобой, сынок, делать ума не приложу.
Обмер принц наследный, потупился, а сам в голове перебирает, кто про него матушке понарассказывал и что именно. Ежели ректор, то куда ни шло, он-то всего не знает, а вот декан…
– Ну чего с лица спал,твое высочество?
Матушки принц Лех побаивался поболе, чем отца родного. Отец-то что, он всему королевству родитель, столько забот – куда там о сыне радеть. А вот королева – дело иное, у нее завсегда дитятя единственный на первом месте.
– Ты в Академию заради чего отправлен?
– продыха сыну королева Стефания не дает.
– Премудростям обучаться, с магами дружбу завести… А что по итогу? Девок портишь! Если научился чему,то разве что пить без меры! Байстрюков наплодишь – что делать будем?
Понурился принц Лех, буйну голову повесил. С матерью спорить – себе дороже. А если смолчать, может, ещё и отвяжется.
– И дру?ки ведь твои следом в гульбу бездумную ударились! Не затем я их к тебе приставила, чтобы после о
Тут забеспокоился наследник пуще прежнего. А ну как разведет его матерь родная с товарищами верными? С нее станется. Не сам принц себе дружкoв находит – родители спервоначала из шляхты детей подходящих выбирают, а после уже ничего не остается наследнику. С Томашем, ?ареком да Юле?ом ещё свезло принцу Леху, сошлись они, хотя Свирский подчас и бесил до зубовного скрежета. А что с другими будет?!
– Пошто тебе Юлек с Мареком и Томашем не угодили?! Они умные! Юлек вовсе староста.
Закатила очи государыня.
– Они-то умные. А ты что-то не очень! Они подле тебя не для того, чтобы вы вместе пировали! Смотри мне, Лешек! Я на тебя окорот завсегда найду!
Поверил принц словам тем. Мать его и не такое могла.
– Ладно тебе, матушка, – взмолился наследник.
– Чего ради такой шум поднимать?! В Академии бес знает что творится, а тебе лишь бы меня на ум наставлять! Надо спервоначалу ворога изловить!
Поджала королева губы недовольно. И то надобно,и без этого никак.
– Зубы мне не заговаривай. С тобой дело не кончено. Лучше скажи-ка ты мне, сыне, что про Лихновскую ту рассказать можешь. Уж больно ловким Кощеево семя оказалось.
Призадумался принц Лех крепко, все о панночке чернявой вспоминая. Вспомнилось немного несмотря на великие старания. Что поделать, не занимала его высочества Эльжбета Лихновская.
– Да кто ее разберет… Вон в старосты ее засунули с чего-то. С Юлеком они заедаются чуть ли не каждый день. Ну, как заедаются – он вокруг нее волчком вертится, а она злится все. Юлек уже умаялся сглазы ее снимать. Радомилу Ворoнецкую к Лихновской опять же подселили. И навроде как спелись они, ходят друг за другом как нитка с иголкой.
Призадумалась королева Стефания. Девичья дружба – это одно, великой беды в том нет. А ежели вовсе и не в паннах дело? Вдруг порешили Воронецкие да Лихновские о чем-то промеж собой договориться?
Пусть и жил старый темный род тихо уж больше века… А только кто ведает, что за тишиной той кроется? А ну как замыслили что дурное против престола? ?оровая дева вон до столицы дошла в свое время и разошлась там знатно.
А все ж таки ничего толкового от Леха и не услыхать… Оно и понятно, не по нему девка, он на других падок. А коли интереса к панночке плотского не появилося, то и не станет ей наследник престола внимания особливогo уделять.
«Ну, молод еще, кровь бурлит. Глядишь, пройдет пара годков – перебесится, - утешала себя государыня, на сына родного глядя. – А ежели не перебесится – надо будет оженить с умом. Авось со внуком больше толка будет».
Была королева Стефания женщиной практичной и обманываться желания не имела. Даже когда o сыне любимом речь заходила.
– ? Юлиуш с чего за Лихновской волочится?
– с подозрением у дитяти спросила государыня.
Свирский-то был и умен, и хитер… и до баб охочий без меры. Да токмо долго в постели его никто не задерживался, наскучивают девки быстро. А чтоб княжич сам за кем-то бегал – то и вовсе внове. Тут как бы не измыслил чего Юлиуш.