Панорама. Роман с тайнами
Шрифт:
Но в Индии их «инъекция» знаний дала в те давние времена, по-видимому, настолько блестящий результат, что население её, размножившись благодаря значительно выросшему уровню жизни, было вынуждено покидать родину и отправляться на поиски новых земель. Именно эти прижившиеся на пустовавших или населённых дикарями землях Европы племена Индии стали относить историки к индоевропейской группе народов. И нам надо хорошо представлять себе и то, что периоды бурного расцвета этих древних племён могли сменять печальные времена упадка, стагнации, а то и полной их гибели или растворения в других народах.
***
Пришла пора нам определиться, наконец, с датами исторических событий, которыми я, как вы уже заметили, не злоупотребляю, и лишь одна из которых пока совпала с известной датой, озвученной
Конечно, начиная говорить о датах, первым делом надо вспомнить о том, сколько длился пермский период или мезозойская эра и сколько времени ушло, вообще, на создание Солнечной системы и зарождение жизни на Земле. Слов нет, эти совершенно грандиозные даты выглядят для нас абстрактно, но всё это – точно определённые наукой сроки. И говорят они нам явственно, что Всевышний оперирует ими так же просто, как мы назначаем сроки постройки дома или иных сооружений. Я думаю, правда, что у Создателя они определены поточнее, чем наши приблизительные «миллиончик туда – миллиончик сюда»; но если Он оперирует сроками в миллиарды лет, то наши двадцать тысяч лет – лишь миг.
А вот откуда я взял, что астронавты непосредственно занимались созданием человека разумного на Земле около 350 лет, и потом немногим более трёхсот лет атланты и гиперборейцы прожили на своём острове, пребывая во взаимной вражде и неотвратимо приближая собственную гибель в ужасной катастрофе, – это мне придётся объяснять самому, и никто мне, как говорится, в этом не поможет.
Хотя я опираюсь на всем и очень давно – вернее сказать, сверхдавно – известную цифру. Её озвучил как знаменитое «число Зверя» Святой Иоанн Богослов в своём Откровении, которое принято считать мистическим предсказанием «скорого» конца света. Вполне понятно, что он посчитал текст, который попал к нему в руки, предсказанием очень скорого будущего; но нет никакого предопределения, и нет неизбежности гибели нашей цивилизации – ни по какому зову ангельских труб.
Святому Иоанну Богослову, скорее всего, попала в руки поэма атланта или гиперборейца, пережившего атомную войну и отображавшего все ужасы этой катастрофы, случившейся примерно за десять тысяч лет до того, как Св. Иоанн начал свой перевод. Легко понять, что он при этом столкнулся, как минимум, с четырьмя трудностями: первая – расшифровка древнего текста, написанного на языке, которым давным-давно никто и нигде не пользуется; вторая – восприятие сложной образности поэмы; третья – понимание тех обстоятельств жизни колонистов и уровня вооружения армий воюющих сторон, самой возможности которых древний мудрец и пророк просто не мог себе представить. Четвёртая трудность, а вернее – общий для всех древнееврейских толкователей текстов из Ковчега Завета – неправильный подход к переводу вызывавших у них благоговение древнейших текстов, который заключался в том, что они рассматривали каждый текст как божественное указание, предупреждение свыше или универсальную мудрость, обеспечивающую власть и могущество, будучи твёрдо уверенными в том, что знания атлантам давали боги, называвшие себя титанами.
И так как эта полная их уверенность происходила из пришедшего к ним из глубин тысячелетий знания о том, что атланты, научившись всему у титанов, сделались настолько могущественными, что их возможности граничили с не выразимым обычными словами чудом, то и искали они в текстах то, чего в интересующем их виде найти было там невозможно. И хотя не могли среди прочих не попадаться им научные тексты по математике, физике, химии, биологии и другим отраслям науки – но разве были они способны в то время в них разобраться и понять наверняка вызывавшие у них особый интерес формулы иначе, чем некие магические знаки, обеспечивающие их владельцу – если знает он, как управлять их магией, –
Неизвестный автор поэмы, на глазах которого разворачивалась вся жуткая картина ядерной войны, не мог не расценить произошедшее тогда как страшнейшее из преступлений, совершённое полностью озверелыми людьми. Поэтому по небу в его поэме летают драконы с легко угадываемым – аналогичным применяемому в современной авиации – вооружением, а из моря выходят звери, напоминающие то десантный корабль, то подводную лодку, вооружённую торпедами и ракетами. Саранча же, символизируя несметное количество угроз, изображает собой то смертельную радиацию, мучающую людей пять месяцев, то до зубов вооружённые войска, то бронетанковую технику, грохочущую, как множество колесниц озверелых варваров. Падающие время от времени с небес под трубные звуки (вой бомб?) звёзды, уничтожающие треть за третью всё живое и отравляющие воду в реках, – суть атомные бомбы или ракеты с ядерными боеголовками.
Картину страшных зверств и тотального уничтожения, наполняя души читателей леденящим ужасом, дополняет знаменитое и таинственное мистическое «число Зверя». Число 666, по-видимому, нанесённое на тела сподвижников «Зверя». Во все времена никто не мог объяснить, откуда взялась эта цифра, что она значит? Так вот, мне кажется, что вызывавшая всегда массу споров и предположений цифра на самом деле является сроком существования первой цивилизации – от зарождения её и до ужасной гибели; именно поэтому цифра эта тогда и настраивала на крайнюю ненависть обе стороны в одинаковой степени. А ведь вину за произошедшие на Атлантиде события естественно было бы поделить между собой, покаяться и зажить в мире и согласии; но нет – вместо этого толпы возбуждённых молодчиков (точно таких же, каких мы видим сейчас) носились по улицам и заставляли наносить «число мести» на свои тела тех, кто сохранял ещё благоразумие.
И вот зверское чувство мести – которое, как нам хорошо известно из жизненного опыта, легко и полностью затмевает разум, мгновенно уничтожает мораль человека и парализует связь ума с душою, – в трагический момент наибольшего накала, вспыхнув, как горькая «звезда полынь», превратило в ничто вторую земную цивилизацию. Это и было названо автором поэмы вторым приходом Зверя. Потому что он – бесспорно – был прекрасно осведомлён о первом его появлении на острове Атлантида.
Конечно, некоторая часть текста по вполне понятным причинам не поддалась переводу вовсе, а то, что удалось всё-таки перевести, Св. Иоанн Богослов не мог представить себе как события, произошедшие десять тысяч лет тому назад, потому что ни в шумерских, ни в ассирийских, ни в еврейских, ни в вавилонских, ни в египетских, ни в греческих, ни в эфиопских и так далее текстах ничего подобного не описывалось, кроме битвы богов друг с другом либо с титанами, что в этот переводимый текст никак нельзя было включить. Но при этом описанная в поэме битва выглядела настолько реальной, а не фантастичной, что невозможно было не отнести её к сфере непостижимых для нас мудрости и всеведения богов, спешащих предупредить человечество.
Поэтому, учитывая известную его тягу к предсказаниям, Св. Иоанн не мог интерпретировать эту поэму иначе как пророчество о страшных событиях, которые должны уже «вскоре», учитывая неоспоримую древность этого текста, произойти. Конечно, Св. Иоанн дополнил переводимый им текст там, где не мог его даже приблизительно истолковать, своими, присущими его времени реалиями и символами в виде «семи голов» и «десяти рогов», «двух маслин», «свечей» и т. д., осовременивая его и таким образом создавая уже своё собственное «откровение». Значение которого как единственного описания того страшного события для нас столь велико, что моими комментариями его нельзя ни поколебать, ни поставить под сомнение. Нам надо всегда помнить, что – на том уровне знания – древние пророки делали всё, чтобы вдохнуть в людей веру в Бога и укрепить её в них, и быть им глубоко благодарными за это.
Конец ознакомительного фрагмента.