Панорама. Роман с тайнами
Шрифт:
«Осколками» Атлантиды и Гипербореи, если так можно назвать их многочисленные колонии, были на то время усеяны все континенты Земли, за исключением Австралии, возможно, имевшей в те времена уж очень неблагоприятный климат. А может быть, австралийские дикари, не обращая никакого внимания на чудесные появления незнакомцев с небес, просто любили закусить колонистами, предпочитая их местной фауне. Но мне кажется, что дело здесь совсем-совсем в другом.
Прежде всего, атланты и гиперборейцы, соревнуясь друг с другом в создании новых колоний, были, по-прежнему, очень ограничены в людских ресурсах, создавая свои поселения иногда из двух-трёх десятков островитян, и даже только по одной этой причине не могли они, так сказать, объять необъятное. А во-вторых, они могли (и так,
Надо также заметить, что гиперборейцы и атланты могли в те времена воспринимать Австралию только как чудо Всевышнего, потому что атеистов среди них быть не могло. Посудите сами: ведь они буквально только что были поставлены перед фактом своего создания посланцами Всевышнего, и никакие наши сомнения, обусловленные временным и информационным разрывом и явным противоречием между научными фактами и религиозной мистикой, им были неведомы. И, стало быть, вполне могла в те времена быть подписана ими конвенция о категорическом запрете какого-либо внешнего вмешательства в природу этого континента, представлявшего собой загадку Бога для людей.
Коснувшись темы сплошной религиозности колонистов, мы не можем не увидеть огромной разницы между нашей робкой верой в Бога и их полной уверенностью в Его существовании. И тут сам собою возникает каверзный вопрос: как же это они – казалось бы, обязанные иметь тот уровень морали, который должен был бы у них быть обеспечен полученным совсем недавно ими духовным багажом от лучших из учителей, каких только можем мы себе вообразить, – как они смогли настолько погрязнуть во взаимной злобе и ненависти, что почти полностью уничтожили друг друга? Вопрос не праздный; и не только прискорбный случай с Авелем, не только Каинова печать на челе человека, который ведёт уже на многие миллионы счёт своим жертвам, даёт на него ответ, а и коренное зловещее противоречие между духовным багажом человека разумного и его разумом и инстинктами дикаря, трагически берущими зачастую мгновенный перевес.
В те стародавние времена, в самом начале развития людей это можно было бы посчитать чем-то неизбежным – чем-то вроде дани первобытному началу с характерной склонностью к вспышкам неконтролируемой ярости. Но можно ли и сейчас, в наше время, всё тут списать только на эту причину, хорошо зная, что кровавые войны в наши дни возникают явно из холодного расчёта – и лишь потом начинают нарастать, доминируя над моралью и разумом, мощные чувства? И не надо ли нам здесь потому копнуть несколько глубже, что во все времена и во всех случаях находилась (и находится!) всему своя конкретная причина?
Особая причина, которую никак нельзя списать на некий неустранимый в земных условиях дефект нашего сокровенного устройства, а объяснить можно только нашей духовной ленью, которой предаёмся мы обычно без угрызений совести и без видимых для себя последствий. И самая пора нам задуматься о тончайшей разнице, которую упорно не хотим мы замечать: разнице, лежащей между самой горячей нашей верой в Бога как в воплощение Добра и Гаранта спасения всех праведников, и непреклонным нравственным законом в душе, которым нам всем давно пора бы обзавестись. Мы увидим тогда, что Всевышний явно предусмотрел получение нами нужного Ему результата – через установление нами для себя внутреннего полностью осознанного запрета на убийства и аморальные поступки, а не через бесконечное ожидание того, что, явившись с небес, преобразит нас волшебным образом Бог-Отец. И пока мы это не осознаем – мы не сможем выйти из ставшего для нас привычным порочного круга.
Конечно, о необходимости нравственного саморазвития известно нам давным-давно, но как же становится обидно, когда подумаешь о том, что от совершенно удивительной судьбы мечтающее о ней впустую человечество отделяет всего одна – вполне
Но вернёмся к «осколкам» рассеявшегося почти по всей земле задолго до ужасного взрыва нашего острова и отметим, что даже в наиболее крупных из них, имевших до катастрофы вполне процветающий вид, не было после этих трагических событий никакой возможности для скорого возрождения науки и техники Атлантиды довоенного уровня. Специфика колоний и острый дефицит обученного трудоспособного населения, проявившийся теперь в ещё большей степени, чем до войны на острове, не только не оставляли надежд на сохранение высокого качества жизни колонистов, но с полной очевидностью предрекали им скорое сползание с вершин цивилизации к почти что первобытному существованию.
Нельзя сказать, что колонистам приходилось всё начинать с нуля, но имевшихся у них обрывков знаний – при почти полном отсутствии средств производства – хватало теперь лишь на то, чтобы будоражить воображение и пробуждать мечты. Основными задачами являлись сохранение костяка колонистов, превращаемого в особую касту, восстанавливающую и умножающую знания, обучающую своё потомство и наиболее способных из неожиданно (каким-то, прямо скажем, чудом!) проявивших склонность к обучению дикарей, возрождение в колониях самого необходимого производства на основе имевшихся примитивных ремёсел и обеспечение безопасности племени. Пока ещё лишь племени, потому что до построения мощных государств должны были теперь пройти многие, многие тысячелетия.
Ведь мы хорошо представляем себе, что металлургия, например, могла бы тогда начать возрождаться только с самых примитивных плавок и получения металлов и сплавов в очень небольших количествах, потому что, если и оказывался среди колонистов человек, имевший достаточно полное научное представление обо всём процессе, начиная с поиска залегания руд и заканчивая всеми тонкостями выплавки и обработки металлов, то, чтобы построить хотя бы очень небольшое предприятие, ему потребовались бы кадры того уровня подготовки, что появились… только через семь тысяч лет развития второй земной цивилизации. Легко нам понять и то, что племя, выплавившее металл и начавшее производство из него оружия и всех необходимых в быту изделий, не только получало тогда преимущества перед другими, но и оказывалось в окружении чёрной зависти и злобы такой степени концентрации, которая приводила иногда к полной гибели первопроходцев.
«А куда же девалось то оружие и оборудование, те вещи и предметы, что должны были, безусловно, быть и после войны не могли не остаться у колонистов?» – спросите вы. Да были, конечно же, у первых колонистов и электростанции, и всё, что обеспечивает наш комфорт сегодня, и оружие было; но вся цепь высокотехнологичных предприятий, которая необходима для производства патрона, подшипника, утюга… и прочих изделий, была стёрта с лица земли вместе с островом Атлантида, на котором и была сосредоточена, за исключением небольших учебных цехов в колониях, вся промышленность островитян.
Долго ли может проработать электростанция без запчастей? Сколько нужно столетий, чтобы все по разным причинам переставшие служить вещи превратились в труху и исчезли? Ответы на эти вопросы мы можем получить при желании; и очень хорошо – на примере развития нашей цивилизации – мы представляем себе ту бездну времени, что проходит от создания первой плавильной печи или же кузницы до организации современных нам производств. Давайте же представим себе и то, что у колонистов довольно долгое время должны были быть в достаточном количестве и изделия из металла, и металлолом, из которого можно было ещё долго выковывать в примитивных кузницах (которые, получается, появились у колонистов гораздо раньше, чем возникли у них первые плавильные печи!) те изделия, в которых появлялась нужда. Но с течением столетий эти остатки металлоизделий и металлолом должны были неизбежно подойти к концу – и вот тогда-то и появилась необходимость вспомнить, как и где можно добыть руду и как соорудить примитивную плавильню, которой пользовались люди до создания домен и мартенов ещё очень долгое время.