Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь
Шрифт:
– Ждите здесь, – приказала я и пошла дальше, оставив сопровождающих в нескольких метрах от доминария.
Но чем ближе я подходила к расплывчатым очертаниям неведомых существ, тем отчетливее ощущала, насколько они беспомощны и безвольны. Это были не полноценные мыслящие существа, а лишь жалкие обрывки огромного, обладающего бескрайними просторами небытия разума. Передо мной предстало все межпространство, обладающее общим всеобъемлющим разумом. И этот разум был недоволен тем, что мы вторглись в его владения без приглашения.
На мою попытку спросить о Карае это первозданное существо
– Прекрати, – взмолилась я.
«Уходи», – ответило мне небытие.
– Отдай мне моего мужа, – прошептала, сплевывая кровь, пошедшую изо рта.
«Все мое будет моим. Уходи или будешь моей», – ответило небытие.
И я бы сдалась, если бы не почувствовала привкус страха в этом ультиматуме, – что бы ни противостояло мне, оно боялось меня! И это не было само небытие, это было нечто, поселившееся в нем.
Я потянулась к нему своей неутолимой жаждой, но оно отпрянуло и ушло так быстро, что я даже не успела почувствовать его ухода.
– Сильно, даже мой счетовод не уловил, – проговорил Рони, подойдя ко мне. – Но точно что-то знакомое, иначе вообще не среагировал бы.
– Это она, – прошептала я, опираясь на руку Моны, помогающей мне встать. – Это Немия.
– Не может быть, – прошептала подруга.
– Она, я чувствую, – ответила я дрогнувшим голосом.
Да, я испугалась. Ведь раньше в борьбе с Немией мне помогал Карай, сейчас же я не знала, где он и жив ли вообще. Еще несколько минут назад я была уверена, что мой муж жив и затерялся в темных просторах небытия, сейчас же в моем сердце поселился страх, что Немия убила его. И этот страх грыз мою душу, как оголодавшая крыса.
Дамон и Касиян успокаивали меня ободряющими речами и улыбками, но я видела страх и в их глазах. И даже Рафэ притих, осознав, что нам противостоит не эфемерное, а вполне реальное зло. Немия не только не была развеяна в небытии, она обрела здесь другую, неведомую нам силу, и теперь мы были в ее владениях… и в ее власти.
– Если твой Туманный выжил, то и мы выживем, – проговорил доминант, когда я немного пришла в себя.
– А ты уверен, что он выжил? – спросила, с трудом контролируя голос.
– Если бы не выжил, ты бы уже билась в истерике. В тебе же тоже есть туманная кровь, и вы пара, а у нас, доминантов, смерть партнера сродни собственной смерти. Если умирает избранник, то умирает и часть тебя, – пожал плечами Рафэ. – Эта кампания была одобрена только потому, что твои жизненные потоки доказывали, что Карай Туманный еще жив.
– Так почему же ты не рассказал мне об этом, мерзкий доминантишка? – вопросила я, приближаясь к Рафэ.
Дамон и Касиян встали рядом со мной, приготовив кинжалы.
– Стойте, сейчас это не главное, – произнесла, смерив доминария неприязненным взглядом. – Карай где-то там, и Немия здесь обрела еще большую власть. Нам нужно найти Анторина и объединиться, чтобы противостоять ей.
– Анторин, кстати, сейчас не движется, – проговорил Рони. – Наверное, борется с агрессией. Пошли к нему, быстрее!
И мы
Анторин сидел на камне, опустив голову и не обращая на нас внимания.
– Я поговорю с ним, – произнес Рондай и подошел к нему.
Мы не слышали, что говорил Рони, но Анторин вскоре вздрогнул, повел плечами и порывисто обнял родственника.
– Забудем и не будем возвращаться, – это было все, что расслышала я, когда мужчины подходили к нам.
Теперь вся команда была в сборе, и нам предстояло разработать план борьбы против той, кого нам когда-то уже удалось одолеть, – против Немии.
– А я считаю, что целесообразнее будет вернуться, подготовить отряд для массированного магического подавления, и только после этого начинать действовать, – настаивал Рафэ.
– Мы не знаем границы ее возможностей, так что сначала не помешало бы провести разведку, – возражал Рони. – И мы как раз подходим для этой миссии. Тем более что мы уже здесь.
– Прекратите спорить, – произнесла я отрывисто. – Это бессмысленно. Во-первых, она все слышит и понимает, а во-вторых, с чего вы взяли, что нам будет позволено вернуться? Только мы и она, смиритесь с этим. Противостояние уже началось, и недавнее нападение тому доказательство.
– Мы погибнем, – поджав губы, кивнула Дамон.
– Нет, она испугалась меня, а значит, я могу ей навредить. Наше главное оружие – это мой голод, – возразила я.
– А почему она не тронула меня? Ведь я был один и совершенно беззащитен, когда… сорвался. Не значит ли это, что ее измененное межпространством больное сознание почувствовало наше родство? – словно размышляя вслух, проговорил Анторин.
– Не будем исключать такую возможность, но полагаться на это не стоит. Вполне вероятно, что она просто не обратила на тебя внимания, будучи увлечена нами. Или просто не посчитала угрозой, – ответил Рафэ.
– Как бы то ни было, но нам нужно найти способ общаться на недоступном для нее уровне. Вторжение в сознание мы сразу же почувствуем, слишком грубо и болезненно она проникает в мысли. Так что нужно перейти на ментальное общение, – предложила я.
– И как же мы это сделаем? – спросила Касиян. – Особенно мы с Моной.
– Что-нибудь придумаем. Так ведь? – произнес Рондай, обращаясь к доминанту.
Мы же ничем не могли им помочь, ведь только Рони и Рафэ были учеными в нашей команде были учеными и понимали саму суть подобных процессов. Так что мы занялись обустройством лагеря на возвышенности, чтобы был обзор со всех сторон. Рондай и доминарий наладили ментальный контакт и решали вопрос всеобщей связи. Я ощущала их общение, как отдаленный шорох, но Рафэ не впускал меня в диалог, и расслышать слова не удавалось. Из объяснений Анторина я поняла, что для обоюдной сознательной связи нужны магические импульсы с обеих сторон. Иначе общение будет зациклено, как наше с доминантом. Из этого следовало, что проблема во мне и моих фрейлинах. Мы не обладали магической энергией, и даже я, имея способность впитывать магию и управлять чужими силами, в данном случае была совершенно беспомощна.