Пансионат "Уютный дом". Побег
Шрифт:
— Что происходит, милая?
Теплая изнеженная женская рука стерла с ее лица слезу.
— Тебя кто-то обидел?
— Не то видишь! — взревел темный силуэт, появляясь рядом с главой пансионата. — Не то!
Он коснулся изумленно вскрикнувшей женщины и алое вдруг стало черным. Темное пятно разрасталось, пожирая на своем пути ткань и плоть. Аня в ужасе отскочила в сторону. Пару мгновений — и графиня осыпалась на пол серым пеплом.
— Не то! Не то! — вскричал призрак, протягивая руки к девчонке. Бер бросилась к лестнице. Она пробежала половину ступенек, когда увидела
Животное зарычало.
Аня не останавливаясь бежала вниз.
Пес оскалился.
Не на нее, на ее врагов. Он не может ее обидеть, она знает!
Аня, протягивая ладонь к рычащему зверю, шагнула на последнюю ступеньку…
И открыла глаза.
Белый потолок нависал над ней так низко, словно это была крышка гроба. Она подскочила на кровати, и потолок резко отодвинулся, а окружающие предметы приобрели четкие очертания.
— Тихо, тихо! — юная наставница Мария погладила ее по голове и попыталась уложить обратно в кровать. Руки ее пахли лавандой. — Приляг. Тебе станет легче.
У Ани не было сил сопротивляться, и она рухнула на заботливо разложенные в изголовье подушки.
— Где я?
Собственный голос казался чужим: слишком незнакомо он звучал.
— Ты в лекарском флигеле, дитя. Все будет хорошо, не волнуйся. Тебя вылечат.
Вылечат? Она не верила в это. Где же тогда Михей? Почему он так и не появился больше в библиотеке?
— Михей Львов… Он здесь?
— Здесь. Ему уже лучше.
Ее заботливо укрыли тяжелым одеялом. Ане показалось, что не ткань легла на грудь, а медвежья туша. Оторочка из меха делала покрывало действительно похожим на шкуру зверя.
— Выпей.
Наставница взяла со стола чашу и протянула Анне. Девушка непослушными руками взяла емкость, но все тело ее тряслось от озноба, и чашка выпала из ослабевших пальцев на полпути к губам. Запахло кровью.
— О! — Мария вытерла руки о передник, на котором и без того было много красных пятен, и улыбнулась. — Ничего! Я принесу еще.
Дверь закрылась за ней без малейшего скрипа. Аня приподнялась на подушках, кое-как сбросила на пол почти неподвижные ноги и попыталась встать. Взгляд ее опустился к полу, и она сначала на миг замерла, не в силах вдохнуть, а потом закричала. Но крик вышел тихим и сиплым, словно ее горло было не способно воспроизводить громкие звуки. Не веря своим глазам, девушка дотронулась до собственных ног — зеленых, покрытых какой-то слизью болотного цвета и соответствующего запаха. Вообще вся ее комната пропахла мокрой землей, плесенью и тленом. Словно она уже умерла…
Нет! Она не может здесь умереть! В таком возрасте вообще не умирают!
Аня на подгибающихся ногах, скользя босыми ступнями по полу, бросилась к окну. День. Небо как всегда хмурое, затянуто тучами, набежавшими невесть откуда; ветер гоняет по двору пожелтевшие листья. По тропинке, ведущей к соседнему флигелю, едет повозка с чем-то накрытым большим грязным покрывалом. Правит ей Чер, а поверх покрывала брошены две большие лопаты с наточенными блестящими краями.
— Аня?
Михей стоял в дверях бледный, осунувшийся,
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста!
Михей исчез. Рядом стоял Павел и ехидно улыбался. Аня попробовала отступить назад, но пальцы юноши мертвой хваткой вцепились в ее руку.
— Завсегда рад помочь очередной жертве! Видишь? — он показал на слизь, стекающую с ее ног. — Это место уже тебя пометило. Теперь оно тебя съест!
И Упырь щелкнул зубами, словно злая собака. Но локоть ее отпустил.
— Пойдем.
Аня обернулась и увидела стоявшего в дверях Чера. Он как всегда кутался в свой грязный дырявый плащ и почему-то опирался на ржавую лопату.
— Пойдем. Я тебя сохраню — похороню. Земля всех хранит.
Аня попятилась. Зазвонил колокол. В комнату вошла наставница Мария, за ней торопливым шагом следовала Ирина Белина. Парни при их приближении переглянулись и таинственным образом растворились в воздухе.
— Значит, хуже, — едва взглянув на воспитанницу, заключила Белина. — Что ж, придется переходить к радикальным мерам. — Она взяла с прикроватного стола маленький нож.
— Не то!
Очертания наставницы Ирины поплыли, сквозь них проступил неясный темный силуэт.
— Ты близко и далеко одновременно! Не о том думаешь!
Аня закричала. Закричала так, что проснулась.
Соседки в комнате не было. За окном лил дождь, порывы ветра бились в закрытые ставни, которые при особо сильном натиске "щелкали". Еще одно серое утро в этом мрачном месте. И впервые она этому утру обрадовалась. Потому что там, во сне, было еще страшнее.
Аня распахнула ставни, впуская в спальню дневной свет и долго всматривалась в углы комнаты, пытаясь отыскать следы призрака. Никого не было. Тогда она тщательно умылась, надела верхнее платье и поспешила на занятия. Сегодня она обрадовалась бы даже компании Вредины. После подобных снов оставаться одной было невыносимо.
В Корпусе стояла тишина — занятия уже начались. Аня дошла до музыкального класса, немного потопталась у двери, а потом развернулась и направилась к кабинету литературы. Она рассчитывала провести время в коридоре, однако резная скамейка, стоявшая рядом с дверьми в литературный класс, была занята двумя незнакомыми Ане девушками. Анна осмотрелась, заметила еще одну парочку, шушукающуюся о чем-то в углу, и почувствовала себя здесь лишней. По привычке она отправилась на улицу. Там холоднее, конечно, но и людей меньше…хотя сейчас, пожалуй, она предпочла бы одиночеству чужое общество, пусть даже и неприятное.
— Привет.
Пансионерка инстинктивно шарахнулась в сторону — и от фигуры зверя, охраняющего вход в Корпус, и от стоявшего рядом с ним парня. Чер ее движение заметил и лицо его на мгновение исказилось, словно от зубной боли, но только на мгновение. Аня даже не была уверена, что ей это не показалось. Но ей все равно отчего-то стало стыдно.
— Извини.
Он уже почти повернулся к ней спиной, когда она все-таки выдавила из себя это простое слово. Парень застыл.
— За что?