Пантелеймонова трилогия

Дигол Сергей

– Пантелеймон, – понял и он, о каких рассказах речь. – Вообще-то это будет трилогия. Я как раз сейчас последний рассказ дописываю.

– Я знаю, – снова поразила его жена. – Прочла черновик. Или правильнее сказать – наброски?

– Вообще-то, – нахмурился Серджиу, – я не очень люблю, когда читают мои неоконченные вещи.

Жена усмехнулась.

– Ты уже определись, – сказала она. – То обижаешься, что вообще тебя не читаю, то недоволен, что заглянула в черновой вариант. И кстати, часто ли читают твои неоконченные

тексты?

Он не нашелся, что ответить. Подумав, что лучше не злиться, Серджиу вымученно улыбнулся супруге.

– Ну и как тебе? – спросил он.

– Так вот, я о недописанном, – подтвердила она его худшие опасения. – Мне кажется, там есть серьезные нестыковки.

– Я же говорю, рассказ еще пишется, – нетерпеливо напомнил Серджиу.

– Да-да, – невозмутимо кивнула Гелена. – Но кое-что надо поправить уже сейчас. Что? – спросила она в ответ на усмешку мужа. – Сам же сказал, что я почти писательница. Стоило дуться столько лет.

– Нет-нет, ничего. Продолжай. Пожалуйста, – смягчился он, когда пауза затянулась. – Мне правда интересно.

– Ладно, – вздохнула она. – Пора бы привыкнуть. Ты никогда сам не понимал, чего хочешь.

– Ну честно, интересно.

– Да-да, понятно, – добивалась она полной капитуляции супруга. – Тут просто. Ну, в общем. Короче, вся эта история кажется надуманной.

– Что именно?

– Да все. Как он стал депутатом – как по мне, так совершенно неправдоподобно.

– Почему это? – удивился писатель.

– Ну вот, ты описываешь, как после перестрелки в порту он возвращается в дом своего друга.

– Богдана Челаря, – подсказал Серджиу.

– И находит там его труп.

– Совершенно верно. Месть мафии за то, что албанцы развели их на деньги. Еще и мочилово устроили.

– Все это так, – кивнула жена. – Челаря этого, конечно, должны убить. Но к чему эти сопливая развязка?

– Какая?

– Ну, типа, Пантелеймон, застав Челаря убитым, не убегает куда глаза глядят, а обыскивает дом, пока не находит банковские карточки вместе с секретными кодами. Это же липа, никто не поверит.

– Погоди, – поднял ладонь Серджиу, – без этого не понять, как он выбился в депутаты. Нет, серьезно, был никем, чуть не погиб и тут на тебе – заседает в парламенте.

– У тебя он покупает место в избирательном списке на сбережения Челаря.

– А как по-другому? – развел руками Серджиу.

– Да глупости, – отрезала Гелена. – Даже если бы Челарь был миллионером, такой ход был бы слишком скучным. Трагедия вроде есть, а драма отсутствует, понимаешь?

– Ну не знаю, – сказал Серджиу.

– Зато я знаю. Да и ты помнишь, сам же оставил ключ в конце второго рассказа.

– Ключ к чему? – не понял муж.

– Не к чему, а от чего. Ну, или не ключ. Короче, прибор, которым он открывает любые машины.

– А-а-а…

– Ну вот.

– Что вот?

Гелена вздохнула.

– Писатель,

а никакой фантазии, – констатировала она. – Этот ключ, или пульт, или устройство, одним словом. В общем, это и есть его ключ к обогащению. Пусть бы пошатался годик-другой по Молдавии, зарабатывая с помощью этого самого пульта.

– Господи, Ленчик, как?

– Да как угодно. Кстати, необязательно угонять машины. Да и не знал бы он поначалу, кому сбывать краденые тачки. Но он мог просто грабить. Тырить кошельки из бардачков, мобильники. Или документы, все эти права, техпаспорта и оставлять телефон на стекле с предложением выкупа.

– Ага, чтобы его на встрече отмудохали по полной, – усмехнулся Серджиу.

– Иногда дешевле выкупить документы за разумную сумму. Он же, твой Пантелеймон, в целом не идиот, верно?

– Н-у-у… – неопределенно покачал головой Викол.

– Ну раз в итоге стал депутатом, – напомнила жена.

– Так это еще не показатель. Даже наоборот.

– Ладно, как хочешь, – насупилась Гелена. – Я лишь хотела помочь.

– Ленчик, все нормально.

– Да-да, я круглая дура, – еще больше нахмурилась она. – Это твое предназначение – извилинами работать, а моя участь – только в шпагаты садиться и жопой крутить.

– Тебе не идет грубость, – искренне признался он.

– А тебе – отсутствие выдумки. Слабовато с креативом, понимаешь? Да черт с ними, с мобильниками, – пусть угоняет машины куда-нибудь за город, в лес, и снимает колеса. Или договорится с автосалонами, не с этими, большими, где витрины «поршами» заставлены. С другими, которых в городе сто штук, наверное. Пригнал машину, сняли новые дорогие детали, поставили старье – и назад, на прежнее место.

– Маловероятно. Да что там, нереально.

– Фу, какой ты скучный, – воскликнула Гелена. – А сам даже ни слова не написал о жене Пантелеймона и о его дочке. Куда они подевались, а?

– Я еще не успел, – огрызнулся Серджиу. – Говорю же, не надо было читать неоконченный рассказ.

– Ну хотя бы пару слов.

– Сейчас?

– Ну да. Раз уж у нас такая творческая дискуссия.

– Я тебя прошу, – воскликнул он.

– Нечего сказать, правда? – торжествовала жена.

– Ты меня обижаешь.

– Это тебе тоже не идет.

– Что не идет?

– Обижаться на слабую женщину. Будь мужчиной, признайся, что забыл о своих же персонажах.

– Да какая ему разница, что с ними стало? – недоумевал Серджиу.

– Послушай, он же не совсем животное, хоть и депутат.

– Ладно, ладно, – уставал от пустого спора Викол. – Их, по идее, тоже должны были замочить. Албанцы-охранники, за гибель Энвера. Ну, помнишь любовника жены и дочери?

– Это если жена и дочь не снюхались с теми албанцами, которые убили Энвера, – уточнила жена.