Пантеон
Шрифт:
— Давай, мальчик! — схватив одной рукой помощника за тунику, а в другой зажав прибор, Хилтс стал пробираться к Песочным Трубкам, подальше от заварушки. Позади него алые клинки, потрескивая, разрывали плоть ситов. Уже стало понятно, что на Илиану напали одновременно два разных отряда.
После того, как Хилтс разглядел нападавших, стало понятно и что делать.
— Вы — человеческие отбросы! — яростно орала Илиана, отбиваясь от уродливой женщины, чья кожа, казалось, была одним сплошным рубцом.
— Вероломная стерва! — злобно ответил на это огромный лысый мужчина — один из «кожаных», что спрыгнули с потолка. Они больше ругались, чем боролись. Так что, в момент между ударами,
— Эй! Взгляните сюда!
Все головы дружно повернулись к сложной стеклянной конструкции, возвышающейся у северной стены. Взъерошенный Хилтс цеплялся за одну из служебных лестниц Песочных Трубок, чуть ниже трясся от ужаса Джай. Хранитель поднял руку с пирамидкой и, с трудом сглотнув, заговорил:
— Вожди Кеша — приглашенные гости — добро пожаловать. Хотя… вы все пришли раньше срока.
Глава третья
Могли бы просто постучаться, грустно подумал Хилтс. Он тридцать лет, как мог, старался уберечь от полной разрухи свой кусочек дворца. А эти агрессивные болваны подкинули ему работы еще на три десятилетия. Если, конечно, он вообще переживет этот день.
— Должен сказать, что ваше дружное появление стало для меня сюрпризом, — Хилтс вышел в центр атриума, под его ногами хрустели осколки стекла. Войны расступились, оставив ему и Джаю небольшой треугольник свободного пространства, но оружие не убрали.
— До праздника еще восемь дней. Но все-таки это дворец. И для вас, я уверен, найдутся комнаты…
— Заткнись, старик! — черноволосая мускулистая женщина, вся покрытая рубцами, вышла вперед и ткнула пальцем в Илиану. — Хотелось бы знать, что она здесь делает?
Хилтс взглянул на Илиану и Сестер, некоторые из них были ранены; они сосредоточились напротив Песочных Трубок и, несмотря ни на что, были готовы стоять до последнего. Илиана вызывающе задрала подбородок:
— Не отвечай этой кретинке, Хилтс!
— Не тебе повышать голос в этом месте, женщина! — из круга «кожаных» выступил массивный мужчина, лысый, но с черными усами, и погрозил Илиане. — Сиелах в доме Корсина было не место — и тебе тоже!
Соратницы Илианы тут же приготовились к атаке, и Хилтс, заметив это, торопливо встал между ними и усатым гигантом.
— Вы — вы Лига Корсинитов, верно?
— Я — Корсин Бентадо, — голый череп мужчины ярко блестел, а глубокий голос оглушительно загрохотал в небольшом помещении. Он кивнул на своих людей. — Это Корсин Вандос, а Корсин Иммеру был на последнем чтении Завета. Мы здесь, Хранитель, чтобы отпраздновать славные жизни Яру и Ниды Корсин в этот великий священный день. Мы надеемся, все готово…
— Все будет…
— И мы надеемся, что ты покажешь заблуждающимся истину Завета. Наш Лорд пришел с небес и Племя — плоть от плоти его, и те, кто угрожают ему, не заслуживают ни милосердия, ни права на жизнь, — Бентадо с благоговением взглянул на статую, которая от Илианы удостоилась лишь презрения, и почтительно склонил голову. — Один становиться всеми, и все — одним. Корсин сейчас, Корсин — навсегда.
— Как скажешь, — Хилтс украдкой взглянул на Джая и покачал головой. Он хорошо знал этих людей. Лигу Корсинитов основал много столетий назад бывший раб, принявший имя Корсин, как титул. К иерархии Лордов он никакого отношения не имел. Освободившись, он проповедовал мировоззрение первого Великого Лорда и его дочери; он говорил, что любой — как и он сам — может стремиться стать Корсином, если достоин этого. Его последователи искренне ему поверили. И — они все-таки были ситами — каждый из
1
Когнитивный диссонанс — по Л.Фестингеру — состояние, характеризующееся столкновением в сознании индивида противоречивых знаний, убеждений, поведенческих установок относительно какого-либо объекта или явления, вызывающих у него чувство дискомфорта и стремление избавиться от него.
— Я все еще хочу знать, как эта… эта женщина здесь оказалась, — воительница с кожей-рубцом, взяв Хилтса за плечо, развернула его к себе. На ее руке было всего три перепончатых пальца.
— Вы — Отряд Пятидесяти семи, насколько я понимаю.
— Это очевидно!
Ее войны теснились позади, порыкивая, словно звери. На взгляд Хилтса, говорившая женщина — Нира — была самой симпатичной из всей этой компании. О настоящих Пятидесяти семи мало что было известно; об этом, видимо, позаботилась Сиелах Корсин. Упоминания о тех членах экипажа «Знамения», кто сильно отличался от безупречных образцов человеческой расы Сиелах, остались лишь в старых кеширских сказках.
Количество представителей современного Отряда Пятидесяти семи было куда больше данного числа; разглядывая союзников Ниры, Хилтс подумал, что Отряд собрал в свои ряды всех уродцев Кеша. Иногда они осмеливались подобраться к столице — их, разумеется, сразу замечали. Пусть будет пятьдесят семь, решил Хилтс — считать их ни желания, ни возможности у него не было.
— Сиелах изгоняла таких, как мы, мечтая о своем драгоценном совершенстве, — выкрикнула Нира, указывая на стены. — Это — позор! Вы ведь видите, на этих картинах многих не хватает, верно? Где Равилан — он же был вождем тех, Других? Почему они не изобразили Глойда? Того, кого Корсин держал при себе, словно домашнюю зверюшку!
Она сплюнула на мраморный пол:
— В вашем Пантеоне многие отсутствуют!
— И ты тоже! — рявкнула в ответ Илиана. — Сиелах правильно делала, очищая Племя от подобных тебе изъянов! И мы последуем ее примеру!
Сестры бросились было вперед, но Хилтс успел преградить им путь.
— Люди, люди! — оглянувшись, Хилтс заметил, что «нейтральный» треугольник уменьшился. — Здесь не место для драк!
— Ты абсолютно прав, Хранитель! — произнес Корсин Бентадо, сжимая эфес своего меча одетой в перчатку рукой. — Изменники должны быть наказаны. И мы разберемся с этим здесь и сейчас — а потом и снаружи, где собрались все остальные. Кровь освятит это место. Лига Корсинитов восторжествует — и через восемь дней послание Яру Корсина услышим только мы.
Джай, сжавшийся в комок рядом с Хилтсом, вдруг подал голос:
— Но там тысячи людей!
— Значит, так тому и быть!
— Но так быть не должно! — вскричал Хилтс. Вспомнив о записывающем устройстве, он поднял его высоко над головой. — Вы пришли на чтение. Можно начать прямо сейчас!
Илиана метнула на него взгляд:
— Ты говорил, что оно включиться только в День Завета!
Хилтс обернулся и пожал плечами:
— Я — сит, и я солгал.
— Лига против чтения Завета в неположенный день, — золотистые глаза Бентадо недобро блеснули из-под густых черных бровей. — Хочешь, как и все эти, стать изменником, Хранитель?