Пантера для миллионера

Фарди Кира

С той стороны начали по одному выбираться гости. Видимо, те, кто находился на краю помоста и меньше пострадал. Одни передвигались на четвереньках, другие ползком. Третьи, расталкивая соперников, прорывались к воздуху с боем. Паника – самое страшное в таких ситуациях.

Поняв, что здесь ему не пролезть, Максим вернулся к месту обрушения опоры. Руки его дрожали, ноги подкашивались. Под тяжелым полотном были все его родные, и он не знал, что с ними случилось. Один раз он поскользнулся на мокрой траве и чуть не упал, но думать о себе было некогда.

Он

увидел барахтавшуюся под тканью помощницу организатора. У нее торчали наружу ноги, но она никак не могла выбраться. Максим резко дернул на себя девушку, сначала показалась ее спина, потом голова, и вот она уже на свежем воздухе открывает истерично рот.

Воздух! Там, где людей накрыло тяжелое полотно, может не хватать воздуха.

– Что дальше делать? – подбежала к нему организатор.

– Найди ножи, режь полотно.

Максим упал на колени, приподнял тент, он неожиданно подался, но был невероятно тяжелым, одному не справиться. Ильи, который тоже выбрался с другой стороны, кинулся к нему. Они, напрягаясь изо всех сил, подняли полотно на небольшую высоту, чтобы дать людям приток воздуха.

Вдруг рядом Максим услышал шум мотора, оглянулся: девушка-организатор поняла их действия без слов. Она завела Ауди, подогнала ее к остаткам шатра и вогнала машину носом под край тента. Натужно работал мотор, Максим и Илья тянули на машину тент, к ним присоединились и другие мужчины.

Наконец машина полностью въехала, полотно легло на ее крышу. Люди на четвереньках стали выползать из-под завала в образовавшийся просвет.

– Этого недостаточно. Надо что-то повыше, – крикнул он. – К центру не доберемся.

– Может, трейлер?

– Автобус?

– На автобус тент не сможем затащить.

– Что тогда?

– Режем полотно.

– Ты куда? – крикнул Максим организатору, увидев, что она метнулась к просвету.

– За ножами. Меня Жанна зовут.

Максим кивнул. Он сейчас думал только о том, как добраться до центра шатра, чтобы помочь выбраться родным.

– Господи, хоть бы ничего не случилось!

Он смотрел на неустойчивую конструкцию, которая, если обрушится до конца, может погубить людей, и молил бога, чтобы она еще немного продержалась. Он бросился к двум женщинам, которые не могли вылезти из завала. Одна из них стонала, а вторая ее уговаривала сквозь слезы:

– Наташенька, ты потерпи. Наверняка уже вызвали скорую.

– Вам помочь?

Женщина подняла на него глаза и кивнула. Макияж размазался, губная помада безобразно расплылась вокруг рта. Ее подруга буквально лишилась дара речи от страха. Бледное лицо, одежда изорвана, из порезов сочится кровь.

– На нас стол упал и осколки посуды посыпались прямо на Наташу. Ее по голове ударили.

– Я помогу, – рядом снова была Жанна.

Максим кивнул, встал на колени и полез в просвет. Первая партия людей уже выбралась, поэтому метра два он передвигался успешно, но потом свободное пространство сузилось, и ему пришлось лечь на живот и продвигаться ползком.

Он

наткнулся на пару ног, совершенно неподвижных. Осторожно тронул ступню в ботинке.

– Вы живы?

Тихий стон был ответом. Полотно пропускало дневной свет, и темно-синяя ткань брюк показалась ему знакомой. Приподняв рукой тент, Максим увидел пиджак, застегнутый на все пуговицы, платочек в кармане и неподвижную руку, все еще сжимавшую ножку разбитого бокала. На безымянном пальце поблескивало кольцо-печатка со знакомым рисунком.

– Отец! Папа! – Максима трясло от страха и переживаний. – Ответь! Ты в порядке?

– Терпимо, – еле слышно произнес отец. – Жив. Где мама и Славка? Найди их.

– Пап, ты потерпи, сейчас тебя вытащат.

– Я помогу, – раздался сзади голос Ильи. – Ты ищи остальных.

Максим даже не заметил, что друг последовал за ним.

– Плохо дело. Б-боюсь б-будут серьезные травмы, – тихо сказал он дрожащим голосом.

Илья ответил ему испуганным взглядом и стал помогать отцу Максима встать на колени и осторожно спиной вперед выползать из-под тента.

Максим снова встал на четвереньки и начал продвигаться к задней части шатра. Здесь тоже были люди. Они лежали в разных положениях, осыпанные осколками стекла, остатками еды с фуршетного стола, где-то тоненько плакала женщина. Ее голос показался Максиму знакомым.

– Кристина, где вы?

– Максим, мы у сцены, – всхлипывания стали истеричными.

– Вы живы?

– Да, но зажаты со всех сторон. И мама…

– Что мама?

– Не отвечает.

Максим не переспросил, чья мама, ее или его, не до этого было. Лучше не думать о плохом. Места стало больше. Он понял, что добрался к той стороне шатра, которая еще держалась на наклонившихся опорах. Снаружи доносился какой-то шум, выли сирены. «Быстро они приехали», – удивился он, но упрямо пробивался вперед.

Наконец он увидел сцену, а дальше, за поваленными столами, Кристину. Она сидела на полу и держала в ладонях Славкину голову.

– Что с ним? – испугался Максим.

Он почувствовал, как сердце сжалось, в груди поднялась такая волна тревоги, что он испугался, что сейчас, так не вовремя его настигнет приступ.

– Ничего, братуха. Не боись! – тихо сказал Славка. – По голове микрофоном свалившемся шарахнуло. Шишку набил.

– Не трогайте стены, они едва держатся. Сможете до меня добраться?

– Я здесь, я им помогу.

Максим оглянулся: это его нагнал Илья. Стало на секунду легче. Отпустило. Он часто задышал и полез через столы, доверив другу брата и его жену. Маму он нашел в самом углу. Она лежала ничком и не двигалась. Руки задрожали, когда он прикоснулся к ее плечу. Оно было теплым. Вздох облегчения вырвался из груди.

– Мама! Мама, ты меня слышишь? Мама!

Но она не отвечала. Максим не на шутку перепугался. Он подобрался ближе, отодвинул стул, лежавший на ней, и осторожно перевернул маму. Она была без сознания. На лбу зияла большая рана. Волосы пропитала кровь.